«У каждого вида животных есть особи заурядные, есть способные, и изредка так же, как у людей, встречаются гении». Очень возможно, что так и есть. Для нас все щеглы, все муравьи, сороки, зайцы, змеи, кроты — все на одно лицо. Природа тысячи и даже миллионы лет «штампует» разные виды животных с поразительным безошибочным постоянством, наделяя их не только одинаковой внешностью (вплоть до какого-нибудь особо окрашенного перышка в крыльях!), но также и одинаковым поведением, во многом определенным врожденной программой. Но стоит близко, внимательно присмотреться к отдельному существу, чувствуешь: чем-то, пусть маленьким, в своем поведении оно отличается от себе подобных.
У каждого — свой характер. Возможно, в меньшей степени это свойственно насекомым, хотя и тут закон «непохожести» действует несомненно. Что же касается высокоорганизованных животных — слонов, обезьян, медведей и особенно соприкасающихся с нами животных — волков, вороновых птиц, воробьев, — тут способности отдельных особей мы видим часто даже «невооруженным глазом».
И можем без особой натяжки употребить слово личность.
Известный каждому с детства писатель Сетон-Томпсон хорошо знал природу и умел о ней рассказать. Одну из своих замечательных книг, посвященных животным (помните: Виннипегский волк, голубь Арно, трущобная кошка, волки Лобо и Бланка?), писатель так и назвал — «Животные-герои».
Фото из архива В. Пескова. 3 июля 1983 г.
Северный переход
Я встретил их в минувшую пятницу в маленьком селении ненецкой тундры. После «собачьих» холодов в Москве тут, на берегу Ледовитого океана, непривычной была сочинская жара — 28 в тени!
Людям, за большую дорогу привыкшим к северным холодам, тут было невмочь. Двое из шестерых, к огорченью фотографов, сбрили бороды и, если б не свирепые здешние комары, ходили бы, наверное, как туземцы тропических мест, с повязкой на бедрах. Полсотни лохматых собак, уроженцев Якутии и Чукотки, несомненно, разделяли стенанья своих каюров. Они не знали, куда себя деть от жары — пытались зарыться в землю, вывалив языки, часто-часто дышали.
Шестерых людей и сорок девять собак я застал в самом конце путешествия, оценить которое можно, только взглянув на карту. Пройдемся взглядом от крайней точки — мыс Дежнева на востоке — до Мурманска. Десять тысяч километров «с гаком»! Успешно и без потерь пройти это северное громадное тундровое бездорожье — человеческий подвиг, вызывающий в памяти славные имена россиян-землепроходцев Дежнева, Хабарова, Русанова, Черского.
О потерях и трудностях экспедиции Дежнева сказано так: «Взят мужами российскими мыс с ценой немалой: из 90 казаков спустя год только 12 выбрались к Анадырю… Там построили коч и еще пять лет сушей, реками дошли казаки до дому — Москвы стольной». Так открывалась наша земля. Люди уходили, и годы не было от них вестей. Сегодня повторение их путей проходит в иных условиях. Радио, авиация помогают следить за продвижением людей. Карты дают возможность им хорошо ориентироваться. Однако все тяготы странствий, известные в прошлом, и сегодня полною мерой ложатся на плечи тех, кто рискнул идти по земле без путей и дорог, да еще в крайне суровой ее стороне. Только волевые, выносливые, мужественные и вооруженные, как говорили предки наши, «чистыми помыслами и бескорыстием», одолевают пространства и приносят домой победу. Перед нами шестерка таких людей. Мысленно уберите очки, еще одну-две детали нынешней жизни — и вот они, казаки-землепроходцы времен Дежнева и Хабарова.
Да, вот так, или почти так выглядели землепроходцы, чьи имена утвердились на карте России в названьях поселков, мысов, заливов, морей, хребтов, перевалов, бухт, островов. Материк Европы и Азии открывался и обживался людьми такого вот склада — волевыми, выносливыми, мужественными.
Кто же они, способные сегодня пройти Россию по крайнему ее северу, имея в спутниках у себя лишь собачьи упряжки? Назовем имена. Второй справа (в момент съемки он пытался раздавить комара на щеке) — руководитель и душа экспедиции Сергей Соловьев.
Он ученый, связавший жизнь свою с изучением Севера. Справа от него — радист Владимир Карпов, рабочий. Слева — врач экспедиции Владимир Рыбин. Рядом с ним — геофизик Павел Смолин. Бородач в темных очках, с шевелюрой, поседевшей в походе, — журналист Юрий Борисихин. Все пятеро — свердловчане, давно притертые друг к другу в совместных походах по Северу. Крайний слева — новичок в группе, но свой человек в Арктике, ненецкий учитель Филипп Ардеев, попавший в экспедицию «по конкурсу», — нужен был человек с опытом вожденья собачьих упряжек.