А может, и не узнала бы никогда, если бы не болезнь.Потеря контроля над оборотом и была самым главным признаком болотной хвори. Сначала от любого волнения предавало непослушное тело, а затем и разум.
Он тогда обернулся прямо перед Арабеллой, и счастье, что это произошло в его поместье, куда он пригласил ее на ужин. а не в людном месте. Он до сих пор не мог забыть ужас и шок в ее широко распахнутых глазах, ее дрожащие руки закрывающие рот и пронзительный крик на весь дом - "Чудовище! Ты чудовище!!!
Валес сам был испуган не меньше ее, и убежал тогда быстрее ветра, чуть не выбив дверь в гостиной, где они собирались пить чай.
Когда он вернулся, спустя всего несколько часов, слуги сказали ему, чтр она уехала обратно в столицу. И даже ничего не просила передать ему.
Он чувствовал себя настоящим монстром, как она и сказала. Оборотни не скрывали своего существования, но в высшем свете считались дикарями и почти животными, наряду с пустынными котами и орками с Великих степей.
Валес ее не осуждал, любая поступила бы так же на ее месте, особенно его нежная Арабелла. И когда, спустя два месяца, она, наконец, ответила на его письмо, в его душе вновь расцвел огонек надежды.
Который очень быстро вновь погас, потому что приступ повторился, а потом снова и снова. Он замуровался в своем поместье на долгих два года и только старые слуги, да переписка с родителями и Адрианом давали ему силы жить дальше. Приезжать он им запретил, опасаясь за их жизнь и здоровье - он все меньше себя контролировал.
А потом приехали маги...
Глава 27
Те долгие месяцы, что он просидел в заключении у магов в тесной, темной и душной комнатушке не очень хорошо сказались на его характере. Миневра, каким-то образом «заморозила» приступы болезни, но вместе с болезнью ушло и другое - он не мог обращаться в волка. Зверь внутри него просто заснул, и Валес, как будто ослеп или оглох одновременно, так тяжело ему далось это разъединение со своей второй сущностью.
Большую часть времени он пролежал на узкой лежанке пялясь в черный, закопченный потолок и думал. О жизни, о семье и, конечно, о ней – о своей невесте. Он не знал, вышла ли она замуж или до сих пор одинока, счастлива ли, забыла ли его или до сих пор вспоминает с ужасом его превращение. А может, у нее уже родился ребенок, и она давным-давно забыла одного неудачника по имени кир Валес. Но все ее недостатки и капризы забылись начисто и в воображение его, она превратилась в почти ангела, светлого и чистого.
Поэтому, он испытал самый настоящий шок, когда услышал голос Раисы. Все его тело встрепенулось и устремилось навстречу ей - незнакомке с глубоким, чистым голосом, что освободила его.
Вторым потрясением для него оказалась внешность девушки. Она оказалась полной противоположностью Арабеллы. Высокая, на голову выше невесты, крепко сбитая, а не утонченно хрупкая, как ценилось в высшем обществе, загорелая, с гривой непослушных, кудрявых рыжих волос скрепленных простой ленточкой.
А одежда? Валес такой у женщин даже в глубоких, заброшенных деревнях не видел – длинная, грубо сшитая туника, из самой настоящей коричневой кожи какого-то животного, неплотно облегающая внушительные формы, широкие штаны из того же материала и сандалии на босу ногу. Неужели еще кто-то одевается как древние люди?
Характер ее тоже оказался не простой. Хотя она и здорово испугалась при его первом появлении, но быстро взяла себя в руки, несмотря на его устрашающую внешность. Смотрела на него прямым, ясным взглядом, не как на сильного, взрослого мужчину, а как на равного. Не истерила, не капризничала, не кокетничала с ним и даже, не боялась с ним спорить, хотя и боялась. Такое поведение можно ожидать от уже умудренных матрон, но не от молодых девушек.
Но добил его ее запах. Аромат горьковатой травы и свежести, исходившей от нее закружил голову мужчине не хуже крепкого вина. Сердце при ее приближении стучало в два раза чаще, кровь бурлила как у юноши, а все мысли были как прижать ее роскошное тело покрепче к себе и никогда не отпускать. «Это все от одиночества и отсутствия женщин» - решил он тогда. Эта дикая, странная девушка просто не могла его привлечь и была совсем не в его вкусе.
Но все же… Он с трудом сдерживал себя рядом с ней и уже несколько раз обидел ее своим недостойным поведением. К тому же у него была невеста, о которой, к своему глубокому стыду, он вспомнил, лишь встретив Адриана. Все! Не будет больше постыдной борьбы между опьяненным желанием телом и холодным разумом, твердившим, что нельзя приставать к своей спасительнице, даже если она не выглядела благородной дамой.