«Семь воинов и три гребца». — мысленно подсчитал он и скомандовал:
— К бою!
Воины быстро надели шлемы, на спину накинули щиты и встав в две шеренги, положили стрелы на тетивы луков.
Лодка быстро набрала скорость и приблизилась к плоту.
— Кто такие? — Оглядев воинов и их отличное снаряжение, то как они умело и уверенно держали луки, — скрыв рвущуюся с губ грубость, спросил немолодой воин в открытом шлеме с плюмажем из перьев.
— Я, сэр Ант, сквайр, владетель замка «Грозовые ворота» у Алуринских гор, — ответил Антон, не вставая с толстого полена, на котором сидел. — Что вам угодно, офицер?
— Мне угодно сказать, что вы подданный короля Кемерстата, Августа Волосатые ноги и изменника империи…
— Понимаю ваше негодование, офицер, — невозмутимо ответил Антон. — Но я вассал барона Газана Рейдаранского. А вы должны знать, что вассал барона не является вассалом короля. А барон, долгие ему лета, приверженец империи. Вы там у себя разберитесь, кто император и мы с радостью примем власть могущественной империи.
Имперец услышав столь витиеватый ответ, на минуту впал в ступор. В словах сквайра не было издевки и в них был смысл, который опровергнуть было трудно. Действительно вассал барона не является вассалом герцога, а барон не является вассалом короля. Имперец еще раз оглядел воинов, потом улыбнулся.
— Разберемся, сквайр. Куда путь держите?
— К морю. Хочу продать лес вашим мореходам. Чтобы вы побыстрее тут порядок навели. А то, как видите, офицер, непонятно что творится…
— Понимаю, — кивнул имперец и Антон понял, что тот действительно понимает трудности аристократов королевства. Они находились между молотом и наковальней. Империя давала порядок и безопасность, а в королевской вольнице каждый был сам за себя. — Как вы думаете, король будет сражаться с армией империи? — Неожиданно спросил имперец.
Антон ненадолго задумался. Но ответил честно. — Навряд ли. Дружины баронов не готовятся к войне. Скорее всего, откупится.
По лицу имперца он понял, что попал в точку. Тот считал точно так же. Офицер ударил себя в грудь кулаком и пожелал приятной дороги.
— Передайте по этапу, сэр сквайр, что примпил Лерий взял вас под свое покровительство.
— Непременно, офицер, — ответил Антон.
Лодка отчалила, а он спросил Торвала:
— Примпил, это что такое?
— Командир четырех центурий или первый центурион, — ответил шер. — И значит, в крепости двести легионеров. Шер задумчиво посмотрел на Антона.
— Что? — спросил тот. — Что-то не так?
— Нет, все так. Этот офицер принял тебя за своего. За потомка имперца. Вот и я думаю, какой ты сармит? Ты по манерам и разговору настоящий имперец. Обходительный, слащавый… У тебя общего с отцом только рост. Здесь, это тебе, сэр Ант, поможет, а вот у барона…
— Что у барона? — поторопил замолчавшего шера Антон.
— Там вести себя надо будет по-другому.
— Значит, буду вести себя по-другому, — ответил Антон и широко улыбнулся.
— Я тоже подумала, что вы, милорд, имперец, — произнесла Рыжая. Мне даже, захотелось вас прирезать…
— За что, Рыжая? — удивился Антон, его брови взметнулись вверх.
— За слащавость и вежливость… Тьфу…
В этом Рыжая была вся. Простая, искренняя и непосредственная. Антон криво усмехнулся.
— А хочешь залезть ко мне в постель. Чтобы зарезать спящего?
— Я… я не буду вас резать, милорд. Это я так сказала… я не люблю имперцев. И понимаю, что вы применили хитрость, но так… она замялась и тихо добавила, — правдоподобно.
Антон промолчал. Служба в армии, а потом в полиции приучили его скрывать свои мысли и чувства. Уметь приспосабливаться, было неотъемлемым качеством любого служащего Фемиды. Другие там не задерживались.
Перед сном он тоже половил рыбу. Это вернуло ему покой нарушенный имперцем и поужинал ухой, сваренной Флапием.
Скоро стемнело и Антон забрался в шалаш. Лег на шерстяной плащ и уснул.
Ночью кто-то прижался к нему спиной и он почувствовав приятный запах волос, не просыпаясь, обнял горячее тело. Руки сами нашли податливую грудь и ухватили ее. Его рука тут же была прижата маленькой ладошкой. Во сне Антон блаженно улыбнулся. Проснулся он перед рассветом от того, что кто-то тихо ругался и брыкался рядом с ним. Он прислушался, еще не до конца проснувшись и не понимая где он. Его рука сжимала женскую грудь и ему казалось, что он дома в постели со служанкой Радой…