Дай бог тебе здоровья, Сережка!
Синеглазый котенок
Дело было двадцать лет назад. В провинциальном довольно большом городе. С населением полмиллиона. Не поселок. Но и не сказать что огромный муравейник.
На стройную золотоволосую Светлану, преподающую детям историю в одной из лучших городских школ, обратил внимание самый статусный папа. Сыновья у него ходили в первый и пятый классы. На собрания мужчина часто приезжал сам. Помогал школе то автобусами для экскурсий, то краской для ремонта. Директор здоровалась с ним почтительно, чуть ли не книксен делала. Одним словом, его можно было описать так: благодетель.
Светлана не строила глазки, не пыталась понравиться. Просто нечаянно столкнулась с ним на выходе из кабинета. Налетела как на стену. А когда широкоплечий незнакомец сказал что-то резкое, удачно отшутилась. Убежала, спиной ощущая огонь его внимания.
Есть на такой счет хорошая цитата у Франсуазы Саган. Мол, в богатого, щедрого и ухаживающего за вами мужчину очень легко искренне влюбиться.
Светлана отбрыкивалась от чувства целую вечность. На самом деле две недели. Но ей, молоденькой красавице, приехавшей в столицу республики из маленького города, показалось, что Сашу она знает всю жизнь. От его жаркого взгляда школьный коридор уходил из-под ног. В голове невесть откуда взявшийся сквозняк выдувал все предостерегающие умные мысли. Оставалось ощущение пустоты, которую могли заполнить только его внимание, его слова – он сам.
Светлана пряталась от Саши. Держалась. Но силы были неравны. Он влюбил в себя девочку. Снял для нее квартиру. И какое-то время приезжал почти каждый день. С вкусняшками и подарками.
Саша сразу сказал, разводиться не будет. Двух детей в его жизни более чем достаточно. Света согласилась. Втрескавшиеся в объект своего обожания юные глупышки не отличаются большой мудростью, сообразительностью.
Любовники предохранялись. Саша был предельно внимателен в этом вопросе. Не помогло. Через пару-тройку месяцев их отношений у Светы началась утренняя тошнота. Наша золотоволосая красавица записалась на прием к гастроэнтерологу, подумала, что шалит печень. Врач сказала, что ЖКТ в полном порядке, и отправила девушку к специалисту совсем другого профиля…
Светлана не собиралась ловить Сашу в сети с помощью беременности. Не имелось у нее снастей и опыта для охоты на такую опасную рыбу. Это была именно случайность. Трудно объяснимая, но не такая уж редкая.
Света плакала в кабинете у гинеколога. Давилась слезами. Не знала, как признаться Саше. Неделю молчала. Готовилась. Думала. Ждала чего угодно. Но не того, что случилось.
Он обозвал ее тупой сукой. Замахнулся ударить. В последнюю секунду сдержался, опустил руку. И сказал, что ты же знала, дети на стороне мне не нужны!
Что самое печальное – в тот момент она не разлюбила Сашу. Просто было невероятно чудовищно больно.
Он оставил на кухонном столе деньги. Сказал, что на аборт. И велел не показываться на глаза. А квартиру в следующем месяце освободить.
Знаете, что сделала Света? Для начала купила билет на автобус домой. Посоветоваться с мамой и папой. Но не про то, делать ли аборт… Мысли о том, чтобы избавиться от ребенка, у нее не возникло ни на секунду, ни разу. Она хотела понять, примет ли ее «с пузом» родная семья. Приехала и сразу, хоть и было страшно, вывалила родителям новости.
Папа крякнул, сплюнул и вышел из кухни курить во двор. Дочери он потом ни слова за два дня не сказал. Мама посоветовала послушаться любовника. Сделать, как он велел. И вернуться в общежитие. А дальше быть умнее.
Реакция родителей сводила с ума. Света чувствовала, что мир опрокинулся ей на голову. Это было даже не отчаяние. Звериная тоска и ужас.
Она сидела на крыльце, обхватив руками еще совсем плоский живот, и тряслась, как от холода. В теплый летний вечер. Тут на плечи ей упал ватник, рядом появились длинные белые ноги в галошах, в коротком халатике. Младшая сестра. Злюка языкастая. Свету, отличницу и умницу, ей, прогульщице и разгильдяйке, всегда ставили в пример. И она старшую за это, само собой, терпеть не могла.
Ленка шумно сопела, материлась шепотом. Топталась рядом. Потом положила очень горячую ладонь на склоненную макушку своей нелюбимой сестры. И сказала:
– Не дрейфь. Прорвемся. С тобой поеду. Справимся.
Света открывала и закрывала рот. Слов у нее не было. Младшая поскребла затылок и добила:
– Девка выйдет чистый огонь! Лучше всех. Вот увидишь.
Было в младшей что-то, от прабабушки досталось, не иначе. Могла брякнуть невероятное – почему, откуда знание, никто не понимал. Но. Сбывалось, и все.