Как угорелые мы бежим по платформе станции метро King's Cross. До отправления Eurostar с вокзала St Pancras International осталось 45 минут, а надо еще пройти «чек-ин». Все увешаны сумками и пакетами, да и вид у нас, мягко сказать «помятый».
И у этой спешки, конечно же есть уважительная причина: мы целое утро приводили себя в порядок и потом разглядывали фотографии вчерашнего вечера.
И…,ой боже…, нет внутренний цензор, запрещает мне описывать, то, что на них было. Лица с утра у всех кислые и хмурые. Болит голова, все тело будто деревянное, а у меня еще на лице выступили красные пятна и губы опухли …,наверное это была аллергия…
Но слава богу, все позади и в мягких креслах с высокими спинками, мы с огромной скоростью несемся в Париж. Только представьте себе, что в данный момент, над моей головой весь Атлантический океан, брррррррррррр…, а я лучше посплю пока… У меня целых 2 часа 15 минут.
Глава 9
По пыльной дороге, уныло тянулись на запад, несколько цыганских бричек или как их называют сами цыгане «вардо». В голове колонны, пегая лошадка тяжело ступала, под тяжестью, самой нарядной и богато украшенной «вардо» во всем таборе. Старый Моти (барон) дремал на козлах. Заходящее солнце, заставляло щурить глаза. Колеса «вардо», надрывно скрипели, наматывая версты по пути в Валахию и Трансильванию.
«Вардо» — цыганский, семейный дом на колесах. Это повозка с круглой крышей на конной тяге, отделанная резьбой и другими украшениями. Здесь хранится имущество семьи, и все от мала до велика спят в вардо. В хорошую погоду цыгане могут соорудить «Бендер» (шалаш), для детей. По преданию, ни рождение, ни смерть не должны осквернять дом. Поэтому роды проходят в Бендерах, которые ставят в стороне от вардо; туда же помещают человека, находящегося при смерти. И ни один уважающий себя цыган не станет умирать на кровати в вардо.
Жестокая война в 1939 году, вынудила табор, поднятся с «атчин-ане» (место стоянки) и уйти далеко, далеко на восток, в Россию, где люди знали о второй мировой, еще только из газет. Но Моти, глава клана Кальдераш (клан занимался в основном, лужением, жестяными, медницкими работами, женщины плели корзины «кипси», ульи на продажу, делали прищепки и т. д.), не переставал благодарить Небо, Солнце, Луну и Звезды, которые были объединены одним понятием «Дуввель», что означало, цыганского бога. Ведь тех цыган, кто не успел уехать, ждали гитлеровские концентрационные лагеря и тотальное истребление, вместе с евреями и другими «неполноценными» народами. По подсчетам, самих же евреев, за все время войны было уничтожено в газовых камерах и умерло от непосильного труда более 9 миллионов представителей этой нации. Ну, а кто считал, сколько цыган было истреблено. Ведь упоминание имени покойного, у цыган считается большим грехом, и они никогда не выставляли свою трагедию на показ, с целью добиться каких либо, льгот от международной общественности.
— Эй, чавелла, подай сюда воды, напиться, рыкнул, в утробу вардо старый Моти.
Внутри, все оживилось. Запищали «чавви» в люльках, одна из молодых ракли (девушка), торопливо зачерпнула из бочонка студеной водицы, и откинув полог, протянула черную от копоти, жестяную кружку.
— Возьми дедушка. Старик неторопливо выпил, утер бороду и возвращая кружку, спросил:
— Ну ка спроси у Сары, когда на месте будем?
— Сейчас, дедушка, молодая красивая цыганка молнией скрылась за пологом.
Сара, старейшая во всем таборе, цыганка-мать. Когда и где она родилась никто не знал, а спросить не осмеливался. Однако, шептались девушки, матерью Сары была земная женщина, а отцами ее, были духи воды и духи огня.
Старуха полулежа на подстилке из мягкой душистой соломы, курила трубочку с длинным мундштуком и неторопливо пускала дым к потолку кибитки.
Древняя Сара, являлась потомственной «шувихани» или как произносят в Англии и северных странах «чувихани» (и мало кто сейчас догадывается, называя друг-друга чуваками и чувихами, какое значение несет это старинное цыганское слово), пользовалась непререкаемым авторитетом в таборе, каждое ее слово имело вес золотого самородка и было преисполнено смысла. Сара, была ведьмой.
Во всех цыганских сообществах, господствует патриархальный закон, слово «барона» не обсуждается, указание, выполняется беспрекословно, и никто из цыган, не имеет право сказать в лицо «барону», «что ты имел в виду». За эту фразу — можно поплатиться жизнью…., а кто будет потом искать глупца, кто вспомнит его…, нельзя, грех…, вспоминать покойников…