Мишка взволнованно суетилась и никак не могла понять, что так огорчило ее большого друга! Они рядом, Кот найдется, почему жираф плачет?!
– Глупый большой жираф, – обнял вдруг за длинную шею Гришку Волшебник. – Всё хорошо с твоим Котом! Никто его не превращал в фонарь и не ставил на каминную полку. Он сейчас в Долине Большой Медведицы ловит звёзды. Ну, или пытается.
– Это какая-то злая-презлая шутка! – шмыгнул жираф.
– Это не шутка! – серьезно ответил Волшебник. – Теперь я знаю, что тебе можно доверить тайну Долины Большой Медведицы. Не могу же я рассказывать ее тем, в чьем сердце живёт темнота, правда?
– И как туда попасть?! – сразу же заволновался Гришка. – Я даже не слышал про такое место!
– Не переживай. Доедай пирожки, пока окончательно не остыли. Тебя уже ждёт Большая Галапагосская Черепаха. Она знает, куда идти.
Никогда в жизни Большая Галапагосская Черепаха не летала настолько быстро. Гришка так торопился, что иногда не замечал, как обгонял своего проводника. Черепаха по-доброму усмехалась и окликала его. Жираф сбавлял темп, но не надолго, и снова убегал вперёд. Гришке казалось, что времени утекло слишком много. И что Кота там не будет, и что случилась какая-то катастрофа, и что…
– Кот? – изумился Гришка.
Они с Мишкой выбежали вслед за Черепахой на огромную, залитую лунным светом поляну, по которой, выделывая немыслимые кульбиты, скакал их Кот.
– Чем это он там занят? – растерялся Гришка.
– Пытается рассмешить Серебряных китов, – прозвучал ему в ответ мягкий, окутывающий теплом сердце голос.
Гришка обернулся направо, потом налево и никого не увидел.
– Я тут – прямо у тебя над головой, – позвал голос.
Жираф поднял голову, но над ним только радостно сияли лучистые звёзды.
– Я вас не вижу, простите! Не могли бы вы сказать мне, куда именно смотреть?
– Ты смотришь прямо на меня, маяк Вселенной. Я Большая Медведица – самое яркое созвездие в этой части неба.
– ООООО – выдохнул жираф.
Большая Медведица засмеялась и спросила:
– Хочешь знать, зачем Кот там пританцовывает?
– Конечно!
– Я сказала ему, что самый простой способ заставить китов плакать, не расстроив их при этом, – это рассмешить их до слёз.
– Ух, ты! Как здорово придумано!
– Да, ты прав. Ведь самый приятный и простой способ увидеть звёзды – сделать кого-нибудь счастливым. И это касается не только Серебряных китов. Иногда, чтобы в мире родилась звезда достаточно одной счастливой улыбки или одного самого главного доброго слова.
– Ого… Никогда об этом не думал… То есть мы могли никуда не ходить, а просто помириться?! – догадался Гришка.
– В целом, да. Но вам нужны особенные звёзды – для маяка. А для этого подойдут только те, что сейчас пытается добыть Кот. Вот только беда в том, что Серебряные киты не видят и не слышат никого из вашего мира. И Кота в том числе. И есть всего один-единственный способ обратить на себя их внимание – почесать им пузо. Они обожают, когда их почесывают и снимают с брюшка налипшие вселенские многовековые ракушки. И смеются от радости и благодарности громко и долго, до слёз. Кот не знает об этом, я ему не сказала.
– Но почему?!
– Потому что он расстроится. В одиночку ему ни за что не справиться, слишком высоко. Я подумала, мы подождем тебя, и ты ему поможешь. И решила, пусть пока мы тебя ждём, он прыгает, чтобы не замёрзнуть, всё веселее.
– Вы знали, что я приду?!
– Волшебник знал, – засмеялась Большая Медведица.
– Но откуда?! – не верил своим ушам Гришка.
– Волшебник сказал, что у такого Кота, как этот, просто не может быть самого Лучшего друга в целом мире, который за ним не придёт. И оказался прав.
– Я тогда пойду к нему, а то, мне кажется, что Кот устал. Спасибо вам огромное за помощь!
И Гришка побежал через долину, высоко вскидывая тонкие ноги.
– Кооооот! Кооооот! Я тут, я пришёл!
Кот замер, обернулся и полетел навстречу другу, широко раскинув лапы, как и положено самому счастливому коту на свете.
Гришка посадил Кота себе между рожек, и Кот с удовольствием чесал одно за другим гладкие теплые брюшки Серебряных китов, осторожно, чтобы не причинить боль, убирая с них вековые ракушки. А с темного зимнего неба прямо в банку, подаренную волшебником, сыпались огромные спелые зимние звёзды счастья.