На Луне конечно все пришло в запустенье. Не берегли Луну, не любили. И Артемий тут же начал беречь и любить! Навел уют: подмел, протер, огородик разбил, посадил вишневую косточку. И вырастил дерево. Огромное. Вишнево-ламповое. Очень удобное дерево, на каждой веточке которого круглый год росли вишни и яркие лампочки, большие, маленькие, средние, витиеватые и круглые. Нужно же как-то освещать мир вокруг себя лунной зимой, когда солнце уходит на другой край планеты. Не сидеть же в темноте! Вот и появляются на дереве у зайца каждый день новые лампочки. И норку заяц вырыл прямо у корней дерева, чтобы лампочки могли опускаться прямо в его комнаты. Оказалось, это невероятно удобно!
– А можно мне добавки? – попросила Миша.
– А тебе с чем больше понравились?
Малышка задумалась.
– С морковкой наверное!
– И я больше с морковкой люблю! Уживёмся как-нибудь! – обрадовался заяц. – Но это не означает, что ты тут насовсем останешься! Поняла?
– Ага, – жалобно согласилась Миша.
– А что ты помнишь, кстати? Расскажи, – потребовал Артемий.
Они сели на диван, и Мишка заговорила.
Миша родилась в самую снежную ночь за всю зиму. Убежище неподалеку от старой водонапорной башни, где пряталась Мишина мама, оказалось надежно укрыто стражами-сугробами от посторонних глаз. Мама была большая и теплая. Рядом с ней все становилось добрым и надёжным. Слева и справа радостно пищали Мишкины братья и сестры, и Миша точно знала, что это и есть счастье. Через какое-то время мама разрешила им выходить на улицу. Сколько же радости испытала Мишка от этих прогулок! Целыми днями она и ее братишки и сестренки катались на брюшках с горок и гонялись друг за другом. Кидались снежками или просто лежали на спине, разглядывая тучи, несущие в мир снег.
В один из таких дней Мишке захотелось узнать, что там, за горизонтом. И она потихонечку ушла, когда на нее никто не смотрел. Мишка блуждала среди смешных деревьев и странных домов, пряталась от незнакомых существ, живущих в них, и играла с маленькими смешными пушистыми пищащими комочками, которых встретила в поле. Комочки небольно кусались и смешно говорили: «Гав!».
Домой она вернулась поздно. Синие прозрачные сумерки упали на землю и звенели тысячью звезд в ушах. Дом наполняли пустота и тишина. Мамы, сестер и братьев там не было. Мишка подождала их немного. Потом еще немного. Потом еще чуть-чуть. А потом поняла, что никто не придет. И испугалась. Она осталась одна в совершенно непонятном мире, ей хотелось поесть, прижаться к маме и уснуть, слушая дыхание сестер и братьев. Она не знала, что делать, и просто сидела и смотрела в темноту над головой, где одна за другой вспыхивали смеющиеся звезды-подружки. И вдруг… И вдруг из-за края сугробов вышло оно! Яйцо! Точно такое же, как то, из которого Мишка появилась на свет! «Ура! Яйцо! Значит мама там, наверху, она ждет меня!!! И скоро у нас появятся братик или сестричка! Надо просто лететь!» И она расправила крылья и полетела.
Небо встретило ее сердитым воем космического ветра и холодными каплями замерзшего дождя. Мишка летела и слышала, как стучат от ужаса ее зубы. Но все равно не поворачивала назад, ведь впереди мама! Она ждет! Однако, чем быстрее приближалось яйцо, тем понятнее становилось, что это и не яйцо никакое вовсе. Оно росло, росло, росло и стало… Поверхностью, на которую упала измученная испуганная Миша. Малышка перевернулась на спину и посмотрела вверх. Наверху ясным голубовато-белым светом сияла незнакомая планета. Мишка долго-долго на нее смотрела, и вдруг догадалась, что она прилетела с этой теперь такой далекой планеты, и что мама осталась там, и ей надо возвращаться обратно! Но силы покинули Мишку, она кое-как поднялась на слабые от усталости лапки и увидела перед собой дверь. Увидела и постучала.
– А потом ты открыл дверь и очень страшно на меня закричал. Я даже по дверью лужицу сделала… Извини.
Артемий только вздохнул и почесал за ухом. Потом за другим, но мысли все куда-то вышли из его головы.
– Ладно, давай спать… – начал заяц и осекся.
Мишка тихонько сопела, уложив свою черную маленькую голову ему на колени. Артемий аккуратно выбрался, накрыл ребёнка теплым пледом и пошел в спальню досматривать сны и придумывать план действий.
– План такой! – радостно возвестил за утренним чаем с ромашкой Артемий бодро похрустывающей морковкой Мише. – Мы ждем, пока ты вырастешь, ты же вырастешь, правильно?