- Кстати, где он?
- А я разве тебе вчера не сказал? - удивился старикашка. - Рувэн сейчас большой человек - служит фуражиром в герцогской армии.
- Что?!! Рувэн нанялся к этой... этому гаду?!! И это после того что он нам сделал?!! Друг называется...
- Пожалуйста успокойся, - старикашка перешел на шепот. - Еще кто-нибудь услышит твои крики, хлопот потом не оберешься. Я ведь тебе объяснял уже - в армию забирали всех мужчин от 12 до 60, и желания не спрашивали. Я и сам еле отвертелся. Это еще нам повезло, что у Рувэна такие связи. Да если бы не его должность, мы бы сейчас с Мэнди милостыню просили по перекресткам! Так что ты, Рауль, не кипятись.
- Ладно, - скрепя сердце согласился я, - придется ему тоже открыться.
- Вот и славно, - обрадовался старикашка, - Пойду, пошлю ему весточку.
Старикашка говорил что-то еще, но я его уже не слышал - во двор вышла Мэнди. Я смотрел на нее из окна нашей комнаты, на то как она занимается обычными повседневными делами: набирает воду из колодца, развешивает стирку, кормит корову, и не мог отвести от нее глаз. Она была совсем другая, эта Мэнди, и в то же время та же самая юная циркачка, которую я встретил на постоялом дворе в Энжере. Что-то в ней изменилось, но что? Наверно я так сверлил ее глазами, что она это даже почувствовала. В какой-то момент она вдруг резко обернулась и взглянула прямо на то окно, за которым находился я. Мне едва удалось скрыться за занавеской. Весь последующий день я только тем и занимался, что гадал: видела она меня или нет. На всякий случай я ее избегал.
Вечером явился Рувэн. Он приехал на огромном гнедом жеребце, при шпаге и в ярко-алой форме, которая необыкновенно ему шла. Более того, он отпустил усы, что делало его еще более похожим на отчаянного и бесшабашного авантюриста, которым он по своей сути и являлся. Вот уж кто в любой неразберихе чувствует себя как рыба в воде.
Ловко спрыгнув с коня, Рувэн бросил поводья мальчику-служке и вошел в дом. Даже не вошел, а ворвался. Расцеловав сестру в обе щеки, он со всей силы обнял старикашку так, что у того затрещали ребра.
- Ну что, старый пройдоха, - пробасил он. - Есть еще порох в пороховницах, а? Че звал-то?
- Надо поговорить, - тихо ответил старикашка, потирая ушибленный бок. - И не здесь.
- Что-то случилось? - спросил Рувэн, мгновенно становясь серьезным.
- Потом, - шепнул старикашка, улыбаясь, накрывающей на стол Мэнди.
Я наблюдал за ними с лестницы, стараясь быть как можно более незаметным. Рувэн ел не спеша, балагурил и рассказывал всякие военные байки. Меня чуть кондрашка не хватила, пока он встал, наконец, из-за стола и предложил старикашке прогуляться верхом.
- Да, и протеже своего захвати, - сказал он, подмигивая мне.
Мэнди посмотрела на брата с удивлением, но ничего не сказала.
День выдался погожий, но пейзаж вокруг деревни был настолько унылым что ему не помогало даже солнце, в кои-то веки вышедшее из-за облаков. На берегу безымянной извилистой речки Рувэн остановился.
- Здесь нас никто не услышит, - сказал он старикашке, слезая с коня. - Так что давай, выкладывай. Что такого срочного стряслось, что ты меня вызвал?
- Это по поводу Рауля, - начал старикашка, в свою очередь спешившись. - Кое-что случилось...
- Я видел его сегодня, - удивился Рувэн. - По-моему в его состоянии никаких изменений нет.
- Даже не знаю, как тебе сказать, - старикашка вздохнул. - Понимаешь, иногда случается нечто, что невозможно объяснить словами, но когда это все же случается, ты понимаешь что это оно - то, чего ты ждал. И тогда остается только верить, потому что слова - это шелуха, а настоящая вера она превозмогает все преграды и...
Я со всей силы пихнул старикашку локтем в живот, чтобы пресечь это невыносимый поток словоблудия. Хотел ведь все сам объяснить, так нет же - Ульрих настоял на том, что говорить будет он, а теперь и сам не знает как выпутаться из тех силлогизмов, которые нагородил. Тем не менее мой намек старикашка понял и стал закругляться.
- В общем не буду темнить, - сказал он, заскучавшему было Рувэну, - произошло вот что: Рауль дотронулся до меча, его душу отбросило к Каменному кругу и там он случайно поменялся телами с этим ребенком - он указал на меня. - Теперь нам надо решить как поменять их обратно.
От возмущения я просто лишился дара речи. Златоуст ты наш! Тоже мне объяснение!