Настроение у нас у всех было настолько паршивое, что по дороге домой мы решили завернуть в первую же попутную таверну. Рувэн клялся, что это приличное место, но смута последнего времени превратила это некогда уютное заведение в обычный притон, с грязными столами, липкими стаканами и обязательным пьяным, лежащим в углу в луже собственной блевотины. Даже название изменилось : из благочестивого "Святого собрания" трактир переименовался в лихие " Три виселицы". Впрочем, были здесь и свои преимущества - например я мог пить пиво и никто не обращал на это ни малейшего внимания.
- Может это и к лучшему - что письмо теперь не найти, - сказал старикашка, брезгливо вытирая стакан подолом собственного плаща. - Сдается мне нападение на Ясей связано именно с ним.
- При чем здесь письмо?
- Да рассуди сам: на хутор напали судя по всему позавчера, и это явно связано с одним из твоих попутчиков, поскольку после захвата вашей кареты Яси больше на разбой не ходили, правильно?
- Ну в общем да, - вынужден был согласиться я. - Но, возможно, они напали на кого-то незадолго до нас.
- Вряд ли, - покачал головой старикашка. - Я с ними жил какое-то время, пока Кривого Яся лечил, и помню, что они после каждого разбоя еще долго сидели тише воды ниже травы - осторожничали. Да и на разбой ходили только по крайней необходимости - уж слишком ленивы были. Так что как ни крути, а причиной нападения стал кто-то из пассажиров кареты.
- Допустим, - сказал Рувэн. - Продолжай дальше.
- Бедняков сразу посадили в яму, так что они никак не могли о себе весточку подать. Их мы в расчет не берем. Остаются трое откупившихся - ряженый, монах и старуха. Теперь подумай: что могло настолько разозлить одного из них, что он не пожалел сил и времени и вернулся с вооруженным отрядом?
- Ты намекаешь на оставленное в залог письмо? Но другие пассажиры кареты тоже могли лишиться какой-то дорогой их сердцу вещи, а потом пожелать ее вернуть.
- Ты сам-то веришь, что у монаха или старухи могла быть вещь, превышающая своей стоимостью буханку хлеба? Или вооруженные до зубов сторонники, готовый по их приказу напасть на разбойничье логово?
- Звучит логично, - согласился со старикашкой Рувэн. - Этот ряженый, после того, как зарезал Младшего Яся, вполне мог успеть добраться до города и вернуться с подмогой. Всех свидетелей уничтожил, письмо забрал - теперь поди докажи, что он шпион!
- То есть вы всерьез считаете, что где-то в окрестностях Рейнсберка, под самым носом у двух воюющих между собой армий окопался целый отряд Тиррестианцев?
- Сейчас такое время, что я уже ничему не удивлюсь, - буркнул Рувэн. - И потом, о чем мы спорим-то? Ясей уже не спросишь, и письмо пропало безвозвратно.
- Пропало все, совершенно пропало! - я даже вздрогнул от неожиданности. Звуки раздавались откуда-то снизу. Заглянув под стол мы увидели, то это, оказывается, решил очнуться пьяный, все это время валявшийся в углу. Видимо наш разговор напомнил ему о чем-то грустном и вывел из хмельного забытья.
- Что же мне бедному делать?! - причитал он, пытаясь встать на ноги. - Что маманя - то скажет?
- Вот скотина, весь разговор испортил, - сказал Рувэн, брезгливо отпихивая пьяного носком сапога. - О чем, то бишь, мы говорили?
- Погоди-ка! - Эти слова о "мамане" мне кое-что напомнили. Я нагнулся к пьяному поближе и с изумлением узнал в нем давнего знакомого.
- Да это же Рыжий Ясь! Просто невероятно! Как он здесь очутился?
- А-а-а, малыш, - Рыжий тоже меня узнал, после чего икнул и исторг из себя целый поток дурно пахнущей жижи. Я едва успел отскочить. Было ясно, что пока он находится в таком скотском состоянии, поговорить с ним не удастся.
- Ничего, щас я им займусь, - сказал Рувэн с каким-то кровожадным воодушевлением. - Там во дворе стоит бочка с дождевой водой как раз подходящего размера. Через пять минут он у меня будет как огурчик! - с этими словами он схватил Рыжего Яся за шкирку и поволок к дверям.
- Надо же рассчитаться, - вспомнил Ульрих. - Эй, хозяин!
В тот же миг, как по мановению волшебной палочки, трактирщик возник около нашего стола.
- Сколько задолжал вам этот парень?
- Вы о Рыжем Ясе-то? - масляно улыбнулся хозяин. - Так он мне заплатил вперед 3 золотых. Покамест выпил только на 2 с четвертью, так что приходится его терпеть.