- Ты заметил как она изменилась! - сказал я старикашке, когда Беттина вышла.
- О чем ты? - удивился тот. - Она все время такая была. Просто ты слишком много внимания уделяешь внешности.
Из этого я сделал вывод, что старикашка или совсем ослеп, или окончательно свихнулся. Ответ на эту загадку пришел вскоре, когда мы паковали вещи. Я улучил момент, когда Беттины не было рядом, и решился поговорить с Ульрихом о другой скандальной особе.
- Надеюсь ты не забыл о Мэнди. Учти, с ней ты сам будешь объясняться, - предупредил я старикашку. - Ты вообще представляешь, что она устроит, если мы опять кого-нибудь привезем?!!
- Ничего страшного, - сказал старикашка, суетливо поправляя подпругу. - Как-нибудь мы это уладим, - и он, насвистывая, направился к дому. Я смотрел как он помогает Беттине донести вещи до повозки, как они обмениваются улыбками, как Беттина берет старикашку под руку, и тут до меня дошло! Да они же нагло флиртуют! Гадость какая - это в их-то возрасте! Вот уж действительно: седина в бороду - бес в ребро! Меня чуть не стошнило. Так вот в чем причина того, что старикашка так защищал Беттину, когда я называл ее ведьмой. Ах ты старый развратник! Я просто кипел от негодования, но Беттина не отходила от нас ни на шаг, и у меня не было возможности высказать старикашке все, что я о нем думаю. И всю дорогу домой я был вынужден выслушивать их обоюдные комплименты, любезности и прочие муси-пуси, которые воспринимаются так естественно, когда ты занимаешься этим сам. Но быть свидетелем чужого флирта было настолько невыносимо, что мне хотелось разбить голову о придорожный столб.
Как ни странно, Мэнди не только не устроила нам скандал, но даже и не возразила ничего, когда Ульрих объявил, что Беттина отныне будет жить с нами. Взгляд вот только у нее был странный. Но мне было некогда над этим задумываться - после целого дня в пути я просто умирал от усталости и головной боли. Потому я прошел прямиком к нам в комнату и заснул, даже не успев толком раздеться. Уже утром я обнаружил, что спал на кровати один - старикашка так и не явился. О том, где этот престарелый ловелас провел ночь я предпочитал не задумываться. Спустившись в столовую, я с удивлением увидел там Рыжего Яся, греющего ноги у камина как ни в чем ни бывало.
- Разве Мэнди не обещала его прогнать? - шепотом спросил я у сидящего за столом старикашки.
- Можешь не шептать, Мэнди ушла на рынок, - ответил Ульрих. - Представь себе, ее сердце смягчилось, и Мэнди не стала его выгонять. Все-таки она в глубине души очень добрая девочка.
- А че, я и по хозяйству могу помочь, - подтвердил Рыжий Ясь. - Дрова, там, наколоть, или воду принести...
- Ну так пойди, займись чем-нибудь.
Все-таки это странно, - подумал я, наблюдая как неумело Рыжий Ясь чистит картошку, - помощник из него никудышный. Почему же Мэнди его оставила?
- А вот и я! - в этот момент в дом ворвался Рувэн, и мне стало не до раздумий. Он схватил меня на руки и принялся подбрасывать чуть ли не до потолка.
- Хватит! - кричал я. - Перестань обращаться со мной как с ребенком!
- Не обижайся, Рауль, - сказал Рувэн, опуская меня на пол. - Просто я так рад тебя видеть!
- И не вздумай сажать меня на колени, или щипать за щеку.
- Да ладно тебе, - Рувэн взлохматил мне волосы. - Расскажи лучше как съездили.
Пришлось рассказывать.
- Ну и дела! - сказал Рувэн, когда мы со старикашкой закончили. - А я тут гнию от безделья. Командир мой, скотина такая, на гауптвахту посадил. Впрочем, не о нем разговор. Так значит, эта ведьма приехала с вами вместе?
- Да, - кивнул старый ученый. - Думаю сейчас она на кухне.
- Пойду знакомиться, - Рувэн подкрутил ус и отправился на кухню. Оттуда тотчас стали доноситься громкий смех и звяканье посуды. Старикашка ревниво нахмурился
- Интересная тетка, - подытожил Рувэн через несколько минут, выходя из кухни с горячей вафлей на тарелке. - И готовит неплохо.
Он сел за стол рядом с нами и принялся смачно пожирать вафлю, облизывая крем и причмокивая.
- А что эта Элвина велела тебе дальше делать? - спросил он с набитым ртом.
- Эдвина, - поправил я. - В том-то и дело, что ничего не велела. Говорила какими-то загадками. Я, видите ли, парень умный, сам догадаюсь. Да вот, почему-то не догадываюсь! Куда ни кинь, всюду клин. Даже письмо мне вернуть не удалось. Теперь-то, после всех этих событий, я понимаю, что было глупо с моей стороны подозревать Беттину. Видимо письмо все же принадлежало этому ряженому шпиону.