На этом месте дядька Мирон погрузился в глубокомысленные размышления о клевере, а я попытался сосредоточиться перед будущим представлением. Естественно никакой схваткой и не пахло. Тварью дракон был абсолютно безвредной и всеми повадками больше походил не на ящера, а на лошадь. Древним он был страшно - еще в старинных летописях Империи наш род был упомянут только благодаря тому, что дракон жил на наших землях (хотя возможно это был его предок).
Никакого похищения не было тем более. В свое время дядька Мирон показывал мне книгу, в которой описывались способы дрессировки драконов, в частности каким образом заставить его взлететь и схватить желаемое, а также унести искомый предмет в известное место. Причем самым безобидным из этих способов было засунуть желаемое в стог с клевером ( представив себе Анни-Лору в стогу, я не смог сдержать нервного смешка). В любом случае эти ухищрения, по-видимому, срабатывали слабо - уже несколько поколений не видело, что бы дракон летал, не говоря о том, чтобы кого-то схватить. Все принцессы, желающие быть похищенными, приглашались прибыть на место действия своим ходом, и расположиться согласно сценарию. Для этих целей была построена небольшая башенка с балконом, откуда принцесса могла эффектно лить слезы и изящно помахивать платочком. В перерывах между похищениями башня использовалась окрестными крестьянами для просушки сена. Имелись также скамейки для гостей познатнее, травка на пологих склонах для гостей поплоше и камни для простолюдинов, дабы с близкого расстояния и в безопасности наблюдать за разворачивающимся представлением. Собственно говоря, вся эта романтика разыгрывалась исключительно для гостей - только эти "драконьи" свадьбы давали нашему крохотному королевству возможность хоть как-то держаться на плаву и не идти на поклон к могущественному соседу - Императору. Впрочем, заведись в наших землях что-нибудь посущественнее старого дракона, никакая сила не спасла бы нас от присоединения к Империи, а покуда мы могли безнаказанно наслаждаться своей независимостью. Вообще, вся эта ситуация сильно напоминала историю о "Неуловимом Морице ", которого никто не ловит, потому что он никому не нужен.
Драконья полянка располагалась не так далеко от замка, но дядька Мирон нарочно повел лошадь с довеском в виде чучела принца, то есть меня, самым окружным путем, давая возможность всем гостям занять места (чтобы ни дай бог, никто не пропустил ни малейшей детали предстоящего действа, и дорогие подарки, врученные королю накануне, не пропали бы даром). Долго ждать не пришлось: не успели мы проделать и полпути, как нас нагнал босоногий посланец от батюшки и сообщил, что его Высочество герцог Сьеннежский с дамами уселись, а посему просят начинать. Развернувшись с полдороги, мы направились напрямик через лес - заставлять знатных особ ждать было неразумно.
Наконец мы въехали, или, учитывая скорость моего скакуна, притащились на место. Драконьей полянкой называлась небольшая прогалина с дубом посредине и небольшим ручейком. Романтическую прелесть места дополняла башенка, живописно поросшая виноградными лозами и мхом. Впечатление, правда, несколько портила принцесса Анни-Лора, решившая именно сегодня, взять реванш за ту серую и унылую жизнь, которую она вела до сих пор и обратить на себя внимание всего общества. Все бы ничего - в конце концов, для бедняжки это действительно был уникальный шанс выделиться, беда в том, что представление о том, как должна себя вести похищенная драконом принцесса у Анни-Лоры были весьма оригинальные. Выражалось это в картинном закатывании глаз, заламывании рук и ежеминутном паданье в обморок. В перерывах между этими действиями Анни-Лора простирала руки во все стороны света и, опасно перегибаясь через перила балкона, вопила, как свихнувшаяся ослица:
- О, мой прекрасный рыцарь! Приди, приди, спаси меня от участи, что хуже смерти! Явись, о, могучий и порази змия! - и тому подобное.