Глава 9.
К тому времени, как мы миновали миссию, уже окончательно рассвело, и Рувэн решил, что опасность миновала. Редкие прохожие не обращали на нас никакого внимания, и мы, зевая и отряхиваясь от прилипших соломинок, смогли, наконец, выбраться наружу. Рувэн поменялся с Мэнди местами, и сразу же направил лошадь в какой-то незаметный переулок, а оттуда еще куда-то вглубь квартала, так что я сразу потерял ориентацию. Довольно долго мы петляли между какими-то сараями, а затем внезапно очутились возле набережной. В проходе между домами мелькнули колонны променада и серебристая гладь реки, но вот очередной поворот - и вновь лишь темные дворы и своры бездомных собак, лающих нам вслед. Я окончательно потерялся, и уже, даже не пытался сориентироваться. Мэнди расстелила поверх соломы свой кафтан, и преспокойнейшим образом заснула, свернувшись калачиком.
Я тоже отчаянно зевал, но как ни старался, не мог задремать. Стоило мне закрыть глаза, как перед моим мысленным взором появлялось слюнявое лицо горбуна. Неужели я стал виновником его смерти? А может быть это никак со мной не связано? Возможны ли такие совпадения? Кто знает... Рувэну я не стал ни чего говорить - почему-то мне казалось, что он мне не поверит. Хватит с меня и насмешек по поводу дракона. Он, наверное, и так считает меня отъявленным фантазером либо сумасшедшим. Впрочем, как и все в этом городе...
Миновав очередной грязный дворик, мы вдруг выехали к Новому кладбищу. Надо же, - я-то полагал, что мы находимся на другом конце города! Я был уверен, что от набережной до кладбища надо идти не меньше часа! Но это несомненно было именно оно - кипарисы при входе, искусно подстриженные в форме спирали , 7 витков которой символизировали те ступени, которые душа праведника проходит, отлетая от тела, витая арка входа, и, виднеющиеся поверх ограды грандиозные склепы 12 высших кланов Рейнсберка. Новым кладбище называлось уже лет триста, и когда-то оно действительно располагалось на окраине города, но с течением времени город сильно разросся, так что кладбище оказалось со всех сторон окруженным домами, и превратилось, благодаря своей красоте и расположению в любимое место отдыха горожан. Столичные жители очень любили побродить между вековыми дубами, полюбоваться склепами (среди которых попадались поистине великолепные - иные превосходили по роскоши и королевский дворец), а некоторые даже устраивали здесь пирушки и назначали свидания возле какого-нибудь памятника сиру Риффенаху. Что и говорить, у рейнсберкцев были довольно странные представления об уважении к мертвым.
На данный момент, однако, кладбище было пустынно - слишком рано для посетителей, и лишь пронзительно кричали над головой жирные наглые чайки, вытеснившие с этого кладбища всех остальных птиц, даже ворон.
- Разбуди-ка сестренку, - сказал Рувэн, оглядываясь по сторонам. - Уже недолго осталось.
- Я не сплю. - Мэнди открыла глаза и сладко потянулась.
- Куда мы, собственно, едем ? - поинтересовался я. - Или это секрет?
- Вообще-то секрет, - протянула Мэнди. - Так что тебе придется поклясться белой дамой замка Розенберг, что ты нас не выдашь.
- А что, моего честного слова недостаточно?
- Извини, Рауль, - сказал Рувэн, - это необходимо.
С этими словами он остановил лошадь возле небольшого святилища при входе на кладбище, с изображением всемилостивейшей богини, или, как ее называли в простонародье " Белой дамой замка Розенберг" по одному из ее проявлений. Мы сошли с телеги и приблизились к святилищу.
- Это просто глупо!
- Глупо, или нет, таков обычай, - спокойно произнес Рувэн. - Начинай.
- Клянусь Белой дамой замка Розенберг, что не выдам вашего убежища, - вздохнув, проговорил я.