- Слава Пресветлой и Извечной, - кричала она, - вы живы! Я уже вся измучилась, думала, вас схватили, или еще что случилось...
- Успокойся Вилма, ну что с нами может случиться, - пробасил Рувэн, в свою очередь обнимая ее. - Видишь, мы целы и невредимы.
- Очень хорошо, что вы вернулись, - понизила голос Вилма, - на вчерашнем выступлении сборы были меньше, чем обычно. Слизняк уже рвет и мечет.
Полог соседнего фургона откинулся и оттуда послышался такой рев, которому бы позавидовал и половозрелый осел.
- А вот и он, легок на помине, - прошептала Вилма.
- Разбойники, бездельники, тунеядцы ! - неслось из фургона. Затем оттуда стрелой вылетел маленький лысый человечек, с кривыми ногами и бесформенным брюхом. - Решили меня разорить? Где вы шлялись все это время? Я что, зря вам плачу?
- Где надо, там и шлялись, - хмуро ответила Мэнди. - Вам лучше не знать.
- Они меня в могилу сведут! Вы опять сцепились с белочулочниками? О, бедный я, бедный! Мало мне штрафа, который мне выписал ратман в прошлом году! О, разорители проклятые! Что вы будете есть, когда меня не станет? Пыль дорожную, вот что. Вы еще вспомните меня, да поздно будет!
И так далее до бесконечности. Привлеченные его криками, из фургонов стали выходить люди. Сами виновники этого взрыва негодования выслушивали его вполне равнодушно, Рувэн принял из рук Вилмы кувшин молока и пирог, и принялся с аппетитом его уплетать. Мэнди вообще отвернулась и разговаривала с каким-то пареньком, судя по жестам, давая ему распоряжения на счет нашей клячи. Я же просто изнемогал. То ли от бессонной ночи, то ли по другой причине, у меня жутко разболелась голова, а вопли коротышки только усугубляли мои страдания.
- Послушайте, господин Слизняк, - сказал я, когда понял, что еще немного и моя бедная голова просто лопнет, как переспевший арбуз, - вы не могли бы прекратить визжать, хотя бы на сегодня. Право, мы все очень устали и нуждаемся в отдыхе.
Коротышка остановился посредине фразы и с изумлением перевел глаза на меня. Все вокруг замерли и смотрели на меня разинув рты, как будто я покрылся вдруг зелеными перьями. Я осмотрел себя, но ничего нового не обнаружил.
- Как он меня назвал? - спросил вдруг коротышка слабым голосом. - Или я ослышался? Кто это вообще такой? Кто его привел? - с каждым новым вопросом голос Слизняка набирал силу, а на последнем вообще сорвался на визг.
- Это мой друг, Рауль, - сказал Рувэн, допивая молоко. - Он поживет у нас какое-то время.
- Что?!! Еще один нахлебник! Ну нет, я не потерплю! Чтоб ноги его здесь не было!
- Почему же нахлебник, - возразила Мэнди, - он свое содержание отработает.
- Да посмотрите на него, - ревел коротышка, - разве он способен работать? Что он вообще умеет? Зачем он нужен?
- У нас освободилось место помощника метателя ножей, забыли? Или хотите сами исполнять его должность?
Услышав об этом, Слизняк тут же заткнулся, и, махнув рукой, мол, делайте что хотите, скрылся в своем фургоне. А мне вдруг очень захотелось узнать, что произошло с предыдущим помощником метателя ножей.
Глава 10.
- Высовываться тебе пока что нельзя, так что поживешь какое-то время с нами. Тут тюфяк, наверху всякая утварь, располагайся, - сказал Рувэн, показывая мне закуток, где я должен был спать. - Будешь жить в нашем фургоне. Мы с Мэнди тоже ночуем здесь. Тут раньше жил Коста, но уже неделя, как он пропал, и никто не знает где он. Может оно и к лучшему - не нравилось мне, в последнее время, как он на сестренку поглядывал. Я даже хотел ему морду начистить, да не успел.
За ширмой, куда ушла Мэнди, послышалось громкое фырканье.
- Так это он раньше был помощником метателя ножей? - спросил я.
- Ага, - Рувэн снял сапоги и улегся на свой тюфяк. - Ты не обижайся, я не знал, что так получится, думал со Слизняком удастся договориться и без этих сложностей. Но после того, как ты его обозвал он и слышать ни о чем не хочет.
- А что, его разве не Слизняком зовут?
Мэнди за ширмой громко расхохоталась. Рувэн тоже улыбнулся.
- Он требует, чтобы его называли мэтром Солезони, и имеет на это право, поскольку именно он является хозяином цирка, в котором ты имеешь честь находиться. А Слизняком мы его между собой называем, за некоторые черты характера.