В Толстую башню я добрался без приключений. Напоив Магнолию и привязав ее покрепче, я отправился к своему фургону. Еще на подходе я заметил внутри свет - значит Мэнди дома. Вот с кем бы не хотел сейчас встретиться, так это с ней. У меня такое замечательное настроение, а эта язва может все только испортить. Стараясь не шуметь, я осторожно зашел в фургон, и тут услышал такое, от чего у меня просто отвалилась челюсть.
- Какая же ты красивая, Мэнди, - говорил какой-то мужчина, низким хриплым голосом. - Какая у тебя нежная кожа.
Вот это номер! Да она привела любовника! Ну дает, маленькая циркачка. Интересно, знает ли об этом Рувэн ?
Однако подслушивать влюбленных не входило в мои планы. Я уже было развернулся, чтобы незаметно выйти, когда услышал какое-то странное сопение, потом звук пощечины.
- Какая ловкая киска, - произнес со смешком незнакомец. - Тише, не так быстро...
Я замер на месте. Не нравился мне тон этого типа. Возможно я не очень хорошо разбираюсь в людях, но готов поставить на что угодно, что такая гордячка, как Мэнди ни за что не позволила бы так с собой обращаться. Что-то было здесь не так. Несколько секунд я колебался - если я ошибаюсь, то девчонка выцарапает мне глаза, а потом осторожно приоткрыл занавеску, разделяющую фургон на две части.
Мэнди стояла на коленях, кусая губы от боли и унижения, а над ней возвышался какой-то гад в черном плаще с капюшоном. Одной лапой он крепко держал девчонку за вывернутые до упора руки, а другую полностью погрузил в разрез ее платья. При этом он громко сопел, а из уголка его приоткрытого от удовольствия рта, текла тонкая струйка слюны. То, что произошло со мной при виде этой картины, я не берусь описать. Внутри моей головы как будто взорвали петарду, глаза застила багровая пелена, в ушах стучали тысячи барабанов. Как будто какая-то внешняя сила подняла меня на ноги и потащила вперед. Первый удар я нанес ему прямо в лицо, потом под дых, потом я не считал. Я молотил его кулаками изо всех сил, я чувствовал такую ярость, что готов был убить его голыми руками. В какой-то момент он опомнился, и попытался парировать. Это еще больше меня подстегнуло. Мы сцепились и начли кататься по фургону, сбивая по пути все содержимое полок. Я пытался дотянуться до его горла, чтобы придушить гниду, он яростно отбивался. Потом фургон кончился и мы вывалились наружу, прямо на выложенный камнями двор Толстой башни. Я тут же вскочил, готовый нанести следующий удар, но этого не понадобилось, потому что мой противник остался лежать на месте. Осторожно приблизившись, чтобы не стать жертвой какой-нибудь изощренной хитрости, я легонько потряс его и увидел, как из его рассеченного лба течет тонкая струйка крови.
- Эй, парень, ты чего? - растерянно произнес я.
- Бесполезно, - сзади подошла Мэнди, зябко кутаясь в шерстяную шаль. - Он, падая, ударился головой об камень, подпирающий колесо, я видела. После такого не выживают. Так что можешь не стараться.
- Не может быть! - я еще раз потряс его за плечо, изо всех сил желая, что бы тот встал и все это оказалось дурной шуткой. Кровь полилась сильней. Великая богиня! Кажется Мэнди была права.
- Что же нам делать? - спросил я ее. - Кто это вообще такой?
- Не знаю, - ответила циркачка. - Он ворвался так внезапно, я не успела его разглядеть. Может, посмотришь? - она посмотрела на меня умоляющими, полными слез глазами, и я понял, что ей самой до смерти страшно.
Преодолевая брезгливость, я дотронулся до лица покойного и откинул капюшон. У мертвеца был длинный нос, выступающие вперед, как у кроликов зубы и срезанный подбородок. Да уж, красавцем его нельзя было назвать и при жизни, а сейчас и подавно.