- А как же господин маркиз? - робко вякнул один из подмастерьев.
- Цыц, сопляк, - оборвал того мастер, вытирая лысину грязным полотенцем - маркиз все равно завтра за костюмом не пошлет - он сейчас в Божоле, в своем поместье. Значит, явится не раньше, чем через неделю. А за этот срок мы ему новый костюм сошьем, не сумлевайся.
Фигура у маркиза была похожей на мою, так что, после небольшой подгонки, костюм сидел на мне, как будто шитый специально для меня. Хозяин заверил меня, что он соответствует самой последней столичной моде и судя по количеству заинтересованных и завистливых взглядов, которые я ловил на себе все то время, пока шел до набережной, портной не соврал. Это окончательно развеяло все мои сомнения, так что к Королевскому мосту я подошел в самом веселом расположении духа.
Скучающие на посту стражники не сделали даже попытки остановить меня, или спросить пароль, видимо я выглядел слишком важным вельможей. Поначалу это меня обрадовало, но, увидев посыпанные мелким гравием парковые дорожки, веером расходящиеся в разные стороны среди великолепия и буйства экзотических цветов и деревьев, я решил все же узнать дорогу.
- А вы кто, сударь, будете? - подозрительно спросил меня вояка, мгновенно беря на изготовку свою алебарду.
Пришлось назваться и произнести пароль. Но и после этого подозрительность старого солдата не уменьшилась. Не смотря на все мои протесты и взывание к элементарной логике - если бы я был злоумышленником, то, вряд ли бы вернулся, чтобы спросить дорогу у стражников, - он не позволил мне продолжить путь самому, а отрядил в сопровождающие другого караульного, так что погулять перед аудиенцией по парку мне не удалось. Но даже от того немногого, что мне удалось увидеть краем глаза, пока гвардеец в темпе хорошего аллюра вел меня по аллеям парка, поневоле захватывало дух. Многоярусные цветущие террасы, павильоны из белоснежного кнарского мрамора, позолоченные фонтаны и ажурные мостики через прелестные ручейки создавали картину столь совершенную, что казалось, будто находишься в раю. А чтобы описать красоту и великолепие самого дворца, надо было родиться поэтом, поскольку у простого смертного, вроде меня, просто не хватало слов.
В задрапированной синим бархатом гостиной, куда меня доставил мой сопровождающий, уже ожидало несколько человек. Когда я вошел, они все, как по команде, уставились на меня, причем с такой неприязнью, будто были судьями, а я обвинялся в государственной измене. В полной тишине, я подошел к длинной кушетке, и уселся на нее, по-прежнему сопровождаемый тяжелыми взглядами всех присутствующих. Тот час, девица, сидевшая рядом со мной, демонстративно встала, и удалилась, шурша юбками, к окну. Молодой человек, сидевший возле столика в стиле Филибера пятого, при виде этой сцены прыснул в кулак.
- Прошу прощения, - тихонько обратился я е нему, когда взоры всех присутствующих переместились на вошедшего вслед за мной пожилого господина, - что здесь происходит?
- Не обращайте внимания, - прошептал тот в ответ. - Это общество попрошаек готово растерзать всех, у кого, как им кажется, больше шансов заслужить благосклонность Императора.