- А чей это портрет, милейший? - спросил я, останавливаясь возле большой картины на стене - Это кто, королева Магда?
- Это Ее Сиятельство, принцесса Инесс - с благоговеньем в голосе, ответил хозяин. - В прошлом году столичный художник, месье Жако, проиграл все деньги в карты заезжему торговцу, так я принял портрет в счет платы за комнату. Хорош, а?
Портрет был действительно превосходен - как по манере исполнения, та и по красоте модели. Золотистые локоны до пояса, бездонные голубые глаза, нежная кожа, полоска жемчужных зубов под приоткрытыми в полуулыбке коралловыми губами, высокая грудь, тонкая талия - с трудом верилось, что изображенное на портрете прелестное существо действительно существует в реальности, а не только в фантазии живописца.
- Неужели в жизни она также хороша, как и на портрете?
- Еще лучше, - ответил хозяин, - видел, когда был на ярмарке в прошлом году. Ее Сиятельство как раз проезжали с кортежем к храму Розы. На белом жеребце, с золоченым седлом, в красном атласном платье - даже королеве фей с ней не сравниться! А ведь матушка ее была далеко не красавица. Да и Его Величество, прямо скажем...
Выпроводив хозяина, пока он не слишком углубился в генеалогию Тонненбургских императоров, я умылся и завалился спать на удивительно мягкую перину лучшей кровати в Эрнеже. И всю ночь мне снилась Инесс Тонненбургская верхом на белом коне.
Утро не принесло ничего хорошего - ливень усилился еще больше, и, выйдя проведать Магнолию, я почувствовал себя так, как будто прохожу под водопадом. Известий о том, когда расчистят перевал, тоже не было. Несколько торговцев коротали время в общем зале, уныло попивая местное вино, пришлось присоединиться к ним. Впрочем, после нескольких неудачных попыток завести разговор, я пересел и стал смотреть в окно.
Мое внимание привлек какой-то человек, шедший по улице в полном одиночестве. Он перепрыгивал через лужи так забавно, и с таким проворством, что я невольно залюбовался им. Конечным пунктом его прогулки оказалась гостиница " Красный щит", так что вскоре я смог рассмотреть его получше. И не только я - когда он, впустив холодный воздух и капли дождя, вошел в общий зал, все головы были повернуты в его сторону. Видно было, что он является темой для сплетен - мои соседи тут же стали шушукаться между собой, оживленно кивая в сторону только что вошедшего. Вид у него действительно был необычный: очень смуглая кожа, черные, отливающие синевой волосы, нос с горбинкой и круглые карие глаза, с каким-то особенным разрезом - внешние уголки были опущены вниз, из-за чего он походил на грустную сову. Одежда незнакомца была столь странного покроя и цвета, что я, наплевав на правила хорошего тона, рассматривал его, почти в упор. Между тем, сняв плащ, и тихо переговорив о чем-то с хозяином, незнакомец направился к лестнице. Проходя мимо, меня он обронил платок, с необычным орнаментом, вышитым золотыми нитями. Радуясь, что у меня есть возможность рассмотреть незнакомца поближе, я окликнул его и протянул ему платок. Реакция на это была столь бурной, что мне сделалось неловко. Громко восклицая что-то на неизвестном мне языке, и осыпая платок поцелуями, он то закатывал глаза к потолку, то порывался стать передо мной на колени. С трудом успокоив его, я предложил ему выпить и познакомиться поближе.
- О, вы благородный человек! - воскликнул незнакомец, которого, как выяснилось, звали Терибей-паша. - Если бы вы знали, как дорог мне этот платок! О, услуга, оказанная вами столь неоценима! И так отрадно в этой варварской стране встретить человека, столь благородного!
Прервав поток славословий в мою честь, я заказал нам утку, фаршированную грибами под соусом муанси, запеченного целиком молочного поросенка и яблочного вина. Беседа, сдобренная столь изысканной закуской, потекла свободно и к обоюдному удовольствию. Терибей-паша оказался переводчиком в свите принцессы Нармин, из далекой страны Инберр. Принцесса направлялась в Рейнсберк с визитом к Императору, дабы просить его о помощи в деле о престолонаследии, которое затевал против нее ее дядя. Платок же, подобранный мной служил чем-то вроде верительной грамоты - документов в Инберре не существовало. Все это Терибей-паша объяснил мне в процессе обеда, с завидным аппетитом поглощая стоящие на столе яства. Он рассказал мне также много занятных вещей о своей родине, стране Инберр, которая находилась за тремя горами и одним морем. Впрочем, кроме понятного любопытства, была еще одна причина, по которой я затеял этот разговор.