Двухвосток вокруг, было как будто меньше. Но, опять же — что значит меньше?! Все относительно. Это меньше по сравнению с мокрицами. Но, если посчитать отдельно, сколько их сотен тут будет?! Немало!
Насколько Нафаня знал, мокрицы не кусаются, а вот двухвостка может и цапнуть. Он пытался сгруппироваться в маленький комочек, чтобы занимать как можно меньше места в этом рассаднике нечисти.
Сюда бы хоть табуреточку. Тогда можно было бы взгромоздиться повыше. Повыше от насекомых, которые ползают по земляному, утоптанному полу! Но тогда он приблизился бы к тем, которые обитают на потолке. Вон их там сколько. А потолок очень низкий. Все время не покидает ощущение, что какая-нибудь из этих пакостей сорвется и упадет на голову или за шиворот. Вверху мокриц вроде не видно, но двухвосток там хватает…
С наступлением ночного холода насекомых рядом станет меньше, так как они группируются возле труб с горячей водой. Об этом рассказывали уже побывавшие здесь ранее детдомовцы. Нафаня как-то слышал: ребята говорили о том, что для некоторых «наказанных» свет на ночь выключали, а для других лампочка горела круглые сутки. Все зависит от степени провинности. Свет гасили для тех, кого наказать хотели посильнее. Еще бы сидеть в таком кошмарном месте в кромешной темноте! Попробуй подобное вынеси!
Этот карцер назывался «зоологическим». Или попросту зоопарком.
Только сейчас Нафаня догадался, зачем Козлявская в первые дни пребывания в детском доме, пугала его в своем кабинете двухвостками. Она заранее проверяла — боится ли он насекомых, подействует ли на него это страшное место… А то вдруг, он окажется совершенно равнодушным к козявкам. Есть же такие дети — юные натуралисты. Помещать сюда таких совершенно бессмысленно.
Еще Буш намекал, что в подвалах детского дома, под душевыми есть сырые холодные карцеры. Конечно же, сюда не водят инспекторов проверяющих детские дома… Все эти ужасы скрыты от начальства из ГОРОНО…
Нафаня, вспомнив о Буше, задумался над тем, какую Леша мог знать тайну, чтоб встать поперек горла Козлявской… Что они с ним сделали?!
На какое-то время Нафаня даже забыл о кишащих вокруг насекомых.
Мальчик стал размышлять над тем, как такое, что здесь твориться, стало вообще возможным… Почему до сих пор никто не остановил этот произвол в детском доме?
Понемногу рассуждая, бедняга понял, в чем состоит основное отличие детдомовских ребят от тех, кто жил за его пределами… Здесь детям начинает казаться, что весь мир крутится только вокруг денег. Всё значат только деньги! Они как будто бы и есть в жизни самое главное!
Но, в отличие от смирившихся воспитанников, душа Нафани просто кричала: «Так не должно быть!.. Все это не правильно!..»
Начинало темнеть… Потянуло прохладой…
Из заключения провинившегося выпустили только спустя сутки…
11
Нафаня обессилено бросился на кровать. Он накрыл голову подушкой, чтобы ничего не слышать и не видеть. Хотя в спальне сейчас и так почти никого не было…
После длительного пребывания в карцере хотелось покоя…
Вдруг в подушке, под тканью, он нащупал что-то твердое. Похоже, бумажное…
Нафаня рассмотрел подушку, и обнаружил небольшой надрыв по шву. Засунув в эту дырку пальцы, он вытащил свернутый в несколько раз листок…
Это была записка. Причем, судя по подписи, от Буша.
Можно сказать, письмо с того света.
«Нафаня! Если ты читаешь эти строки, то, скорее всего, со мной уже расправились и произошло нечто ужасное. Может быть, меня даже нет в живых… Это письмо тебе передаст верный человек… По нашему с ним договору, он не будет его читать, потому что очень боится за себя.
Меньше знаешь — дольше проживешь.
Хорошо уже то, что этот парень согласился, если со мной что-то случиться, подбросить тебе эту записку…
Ты сейчас единственный, кто узнает, почему Козлявская и ее прихлебатели хотят меня сжить со свету.
Однажды я случайно стал свидетелем ее разговора с директором…»
Нафаня не успел прочитать дальше. Он заметил, что в спальню вломился Катя со своими дружками.
Нафаня отвернулся спиной к вошедшим, и незаметно, скомкав записку, засунул ее обратно в подушку…