Позади что-то плеснуло, и, обернувшись, Степан увидел разошедшиеся по ряске пруда круги.
— Так там и рыба есть? — поинтересовался он у кота. Тот неопределенно повёл мордой, то ли выражая сомнение, то ли говоря: «Да разве это рыба! Мелочь!».
Огород и сад соединялись с верхним двором собственным набором лестниц. Статуй псов возле них не было, но и здесь в дело пошел всё тот же серовато-зеленый местный камень. Степан задумался, по чьей же причуде главную башню сложили из жёлтого ракушечника, который явно пришлось завозить специально для стройки, и, возможно, издалека.
На половине подъёма к дому одну из террас целиком занимали три теплицы с побитыми стёклами, а верхние террасы когда-то были предназначены под виноградник.
— Я думал, в Бретани предпочитают сидр? — обратился Степан к коту. Тот резко махнул хвостом из стороны в сторону, показывая своё несогласие с таким однобоким суждением. — Так, наверное, тут должен быть и винный погреб?
Ответом ему было всё то же короткое утвердительное мяуканье.
Закончив с террасами, человек и кот вернулись на верхний двор. Степан с сомнением оглядел снаружи оранжерею, но решил, что на расчистку входа уйдёт слишком много времени, и проще будет попасть туда изнутри дома. Напротив оранжереи, на другой стороне двора, в ряд выстроились три небольших коттеджа — похоже, там когда-то жили те, кто работал во дворе усадьбы.
«Сколько же здесь было слуг», — невольно подумалось Степану, которого вдруг одолели сомнения: «А я-то собрался в одиночку привести тут всё в порядок. Наивный».
Отогнав от себя невесёлые мысли, хозяин шато обогнул коттеджи, и увидел за ними скотный двор. Тут имелся просторный птичник с проржавевшими сетчатыми стенками, разделённый на несколько секций. Рядом располагались коровник и свинарник, все двери в них стояли распахнутыми настежь. Чуть подальше виднелось здание конюшни с высокой крышей — Степан сообразил, что там, на чердаке, должен помещаться сеновал. Деревянные брусья, из которых были устроены ограждения загонов, за годы под открытым небом стали серовато-зелёными. С обратной стороны к постройкам скотного двора примыкали мастерские и навес, под которым когда-то, видимо, ставили технику. Рядом с навесом возвышалось каменное кольцо старинного колодца с ржавой цепью на вороте, а напротив, на удалении от мастерских и животных, помещалось длинное двухэтажное здание.
— А это что? — спросил Степан у кота. Тот махнул лапой в сторону виноградников, потом указал на землю перед собой, и изобразил, будто топчется на месте. Затем точно так же махнул на скотный двор и, выпустив когти, прочертил на пыли в земле глубокие борозды.
— А, понял. Давильня, сыродельня, мясницкая? Ого. Сделано с размахом!
Кот согласно кивнул.
— Сомневаюсь, что одна рента тут поможет, — продолжал рассуждать Степан. Он уже начинал привыкать к их с котом односторонним беседам. — Пожалуй, лучше всего будет устроить здесь что-нибудь вроде экоотеля.
На морде кота выразилось полнейшее недоумение.
— Ну, гостиница для любителей гулять на природе, дышать свежим воздухом. Ведь здесь совсем рядом какие-то пустоши?
Кот лапой махнул на юг, куда-то за скотный двор.
— Ну вот. Наверняка туда приезжают туристы. Может быть, что-то удастся получать и с леса — я вроде бы где-то читал, что во Франции дорогие дрова.
Кот возмущённо фыркнул.
— Месье Руй, я не собираюсь уничтожать лес! — поспешил объяснить Степан. — Я только подумал, что можно было бы использовать те деревья, которые сами падают от старости или ветра. Ну и, может быть, собирать лекарственные травы, ягоды, грибы. Во Франции ведь едят грибы?
Кот облизнулся.
— Придётся, конечно, нанять сотрудников. Хорошо, если коттеджи пригодны для проживания. Пойдёмте, посмотрим теперь дом. Кстати, может, начнём с винного погреба? Как туда проще попасть?
Кот развернулся и направился к верхней террасе виноградника. Степан последовал за ним. Рыжий уверенно привел его к маленькой приземистой постройке, которую новый хозяин шато, проходя недавно мимо, принял за сарайчик для садовых инструментов. Ключ с большой связки пришлось подбирать довольно долго, зато замок открылся сразу — Степан опасался, что придётся идти в мастерскую и искать что-нибудь против ржавчины.
Постройка действительно оказалась сарайчиком, заполненным лопатами, граблями, мотыгами, вилами и прочим садовым инвентарём. В дальней её стене была вторая дверь — ключ от неё нашелся чуть быстрее, и был совсем маленьким. За дверью вниз, в непроглядную темноту, уходили истёртые каменные ступеньки.
— Не удивлюсь, если это осталось ещё от древнего замка, — заметил Степан, и начал спускаться, подсвечивая себе фонариком смартфона. Кот рыжей молнией прошмыгнул у него под ногами и скрылся в темноте. Миновав, наконец, последнюю ступеньку, хозяин шато огляделся — и благоговейно выдохнул:
— Ого!
Перед ним уходил прямо под дом низкий сводчатый коридор с множеством боковых то ли камер, то ли ниш. Всё это тонуло во мраке — свет фонарика не достигал дальних стен подземелья. Стеллажи с запылёнными бутылками и подставки с огромными бочками начинались прямо у лестницы и тянулись вглубь подвала. Местами проход в боковые комнатки перекрывали заржавленные решётки, иногда внутри виднелись низкие каменные сиденья.
— Надеюсь, прежние хозяева не селили тут своих виноделов, — передёрнул плечами Степан. В подземелье было прохладно, хотя и совершенно сухо.
Где-то впереди вспыхнули два зелёных огонька, и из темноты вынырнул кот. Рыжий хвост возбуждённо подёргивался, зверь потоптался на месте, пробежал немного вперёд, и снова оглянулся на человека, будто приглашая его следовать за собой. Степан пошёл за котом, продолжая разглядывать погреба шато, и прикидывая, сколько же тут может храниться вина.
Примерно посередине главный проход под прямым углом пересекался с точно таким же по ширине коридором, и здесь кот повернул налево. Вскоре обнаружился второй перекрёсток — кот свернул направо. Насколько Степан мог судить, они теперь были примерно под оранжереей, или даже миновали её, и тогда где-то совсем рядом должен располагаться старый колодец. Не успел он подумать об этом, как на стене впереди увидел блестящие капли влаги: коридор упирался в кладку колодца. Кот дошёл до конца и скрылся в нише по левую руку. Человек последовал за ним.
Здесь тоже была решётка, перекрывавшая часть прохода, и каменная скамья у дальней стены. Только на этот раз скамья не пустовала. На ней, поджав под себя ноги и подложив под голову согнутую в локте руку, спал гоблин.
Глава 4. Чертополох и рябина
Прежде, чем Степан успел хоть что-то сказать, спящий зашевелился и сел на своём неудобном ложе. Потянулся, прикрывая рукой глаза от яркого света — и вдруг рявкнул басом:
— Да чтоб тебе! Убери фонарь!
Степан поспешно направил свет в пол. Гоблин с прищуром рассматривал человека, человек рассматривал гоблина. Встреча со вторым фейри не произвела на Степана такого сильного впечатления, как давешнее знакомство с домовым, хотя обитатель винного погреба внешне заметно отличался от месье Руя. Гоблин был массивнее и, похоже, немного выше; очень смуглый, будто выдубленный на солнце. Лысый, как коленка, он носил одни только бакенбарды. У гоблина были тонкие длинные пальцы и такой же длинный горбатый нос. Как и лютен, он был одет в чёрные бриджи и куртку, но шляпе предпочёл треуголку — едва только свет от фонаря перестал слепить его, гоблин немедленно нацепил свой головной убор. Степан едва сдержал смешок: в треуголке по краям были прорезаны дырочки для длинных остроконечных ушей фейри.
— Ну и? Чего надо? — недружелюбно поинтересовался гоблин.
— Могу я узнать ваше имя, месье?
Обитатель подземелья осклабился, показав мелкие острые зубы.