Федор кивнул и опустил голову, закусив нижнюю губу. Это было то, что он и хотел и боялся услышать одновременно.
— Понятно. — сказал он твердо, — я продолжу играть твоего мужа столько, сколько это будет тебе угодно. Я даже готов стать отцом твоему малышу, когда он родится, будь во мне уверена, но одно я попрошу у тебя.
— Я слушаю.
— Будь честна со мной. Всегда. И проси моей помощи. Тоже всегда. Не бойся, я понимаю, что мы с тобой не пара, да и ты любишь того, кто почему-то не с тобой. Мне нужно только знать что ты в порядке. Этот источник появился слишком вовремя, чтобы ты действительно пока побыла в его тени. Чудеса будут приписывать ему, а не тебе. Но скоро не только я начну замечать сходство смоляной девушки с тобой, и тебе придется не сладко, даже может, поэтому ты уедешь.
Эти откровения, на которые он решился, были ему не присущи. Но девушка была рада что он все же затронул эту тему. Более того, она надеялась, что если такие вроде бы материальные люди как Федор принимают факт наличия чудес, то и остальные тоже могут это воспринимать нормально. Например, ее папа. Может быть, он поймет что такое возможно? Или Тимур? Мог бы он поверить в то, свидетельницей чего она стала?
— Я согласна, — кивнула понятливо Самира, — но в ответ я прошу тебя честно мне признаться вот в чем. Почему ты решил вернуться? Что толкнуло тебя приехать сюда и заняться таким странным делом? Ты же знаешь, что я здесь не собиралась долго задержаться. Я буду ровно столько, пока нужна.
— Это слишком личное. Если я расскажу, то ты подумаешь, что я сошел с ума. — хихикнул он неуверенно поглядывая на Самиру.
— Я как раз и есть та душевно больная, которая жаждет твоих откровений. — вкрадчиво заговорила Самира с шутливым блеском в глазах. Что еще может быть страннее, чем то, с чем ей уже пришлось столкнуться? Федор тоже понял резонность ее замечания.
Он усмехнулся и, посмотрев по сторонам, словно желая убедиться, что никто не слышит, сказал:
— Мне приснился сон, как моя бабушка говорит, что я должен поселиться в этом хуторе и жить в нем. Я подумал, что это знак. После того, как моя бабушка умерла три года назад, я не часто вижу ее во сне, но когда она мне снится, то происходит что-то важное. В ночь, перед тем, как я с тобой познакомился, она приснилась мне тоже. Просто молча смотрела на меня и улыбалась. И я понял, что должен тебе помочь. Когда Вася приехал я понял, что неприятности эти мне не нужны, но приснившаяся ночью бабушка заставила меня все же помочь тебе.
— Я очень рада, что ты тогда помог мне. Знаешь, дядя Миша очень заинтересовался твоими пчелами, до следующего года вы с ним удвоите количество пчелиных семей.
— Он замечательный мужик, думаю, мы с ним сработаемся. — довольно сказал Федор.
Когда Самира и Федор возвращались домой, то навстречу им выбежала Надя. Она была в слезах и, ничего не объясняя, бросилась к удивленной Самире в объятия и начала рыдать в плечо протяжно и громко, как может плакать только ребенок.
— Что случилось? Да что с тобой? — допытывалась перепуганная девушка, но ничего добиться от нее было невозможно.
И тут Надя выдавила одно слово:
— Мама…
Самира посмотрела вперед и узрела возле дома, метрах в ста от них, в тени крыльца, стояла худенькая женщина и смотрела наверх, где скрылась Надя. Очевидно, мама девочки получила письмо и все же решилась приехать.
Это появление Надиной мамы у всех вызвало разные эмоции. В основном молодую тридцатилетнюю женщину осуждали за то, что та бросила дочь, но когда ее же бабушка вызвала молодую женщину на разговор, подталкивая к откровению, которого так ждала Надя, то все услышали историю о том, как она убила сожителя, спасая трехлетнюю Надю от пьяного беспредела. А потом вернулась в свой городишко, где проживала и написала чистосердечное признание, дабы понести наказание. Отсидев восемь лет, женщина вышла, но не знала, как показаться дочери, да и бабушке на глаза, ведь из-за того жуткого случая девочка онемела, хотя до того щебетала как соловей. Она стала свидетельницей жутких событий.
Выслушав всю историю, Надя решилась подойти и обнять плачущую чужую пока женщину, которая была ей матерью и которую она так мечтала однажды увидеть. Конечно, должно пройти много времени, прежде чем все барьеры между ними рухнут, но Яна, так звали эту женщину, была полна решимости это сделать. И на ее лице читалась надежда на то, что все наладится и она сможет стать хорошей мамой этой девочке.
Самира в задумчивости смотрела на эту Яну и отметила, что она очень милая женщина и тюрьма не сделала ее «нечеловеком», как это бывало обычно. Она не убила в ней блеск совести и здравого смысла. Светлые волосы ее были собраны в короткий хвост на затылке, сарафан болтался на тонкой фигуре как на вешалке, но ее светлые серые глаза, в оправе темных ресниц смотрели открыто и приветливо ко всем, поэтому никто не мог сказать, что Яна здесь не ко двору.
Постепенно время показало свою правду и холодность к ней сменилась принятием, а затем и доброжелательностью.
У Яны в руках все горело, она была очень трудолюбивой и энергичной женщиной, не боялась совершенно никакой работы. Успевала всюду. И по хозяйству и со скотиной и на огороде. Единственное — это с дочерью она пока не знала как себя вести, чувствовала с ней себя не в своей тарелке. Она издали посматривала за тем, как дочь сидит за книгами с Самирой и вид ее был в это время совершенно несчастный. Тюрьма не превратила ее в монстра, но она добавила Яне неуверенности в себе и веру в то, что балом жизни правит несчастье и грусть.
Самира не стала оттягивать в долгий ящик и взяла Яну, ее дочь и они отправились в школу, как раз Феде нужно было что-то купить, и он их отвез.
Сидя на стуле у кабинета директора, Яна нервно посматривала в сторону дочери, которая ходила по школьному холлу и рассматривала картины, надписи и рисунки, в том числе и напутствия, которые остались после недавнего выпускного. Самира наблюдала за Яной, понимая, что не зря приехала с ними, этой женщине сейчас очень нужна поддержка.
— Я не вмію геть нічого, я взагалі маю шкільну освіту, а потім народила доньку. Погана з мене мати. — призналась она, — Чому я можу Надійку навчити?
— Вы лучшая мать, которая ей нужна. Именно ваша искренность и забота служат ей примером. — убежденно сказала девушка в ответ на эти откровения, — А учебу эта девочка и сама потянет. Поверьте, у нее желания и мотивации достаточно для того, чтобы быть не хуже остальных детей. Вы будете поддержкой друг для друга. Все наладится.
Женщина посмотрела на Самиру с благодарностью в глазах. Она хотела добавить еще что-то, но тема эта была так болезненна, что она не посмела делиться с ней. А Самира поняла, что ее очень заботит статус отсидевшей, который тенью падает и на Надю. Ее чувство собственной неполноценности считывались очень хорошо.
— Остальное, — сказала Самира, желая убедить Яну в тщетности ее опасений, — это уже ваши страхи, а не ее.
Когда по пути домой Самира увидела группу странных людей, поднимающейся в сторону хутора по трассе, ей стало не по себе. Два мужчины и женщина шли узреть чудо — новый родник. Самира попросила Федора не останавливаться, чтобы их подвезти и он, хоть и с удивлением, но выполнил эту просьбу. Что-то кольнуло ее в сердце, когда она глянула в их пристальные глаза из окна автомобиля. Это были настоящие фанатики, и они жаждали чудес как Мидас жаждал золота. И эта жажда была точно не от Бога…
Не прошло и двух часов, как эта группа явилась в селение, уже побывав перед этим в лесу у источника. Они восхищались вкусом воды, ликом янтарной девушки на стволе, вообще этим местом. Вроде бы между прочим, но они начали выведывать у людей о здешней жизни и наивные старички рассказали все о том, как в их хуторе появилась Самира. Потом о том, как Надя заговорила, о том, как Самира нашла источник и он оказался целебным, потом приехала мать Нади и все, в общем-то счастливы.