Тем временем арбузы и тыквы начали выдыхаться. Я подумал, что мистеру Геку Джонсу, наверное, хочется поскорее попасть домой, и послал Ларри за семечком от большой канталупы.
— Хи-хо, сосед Джонс! — сказал я и всадил семечко у его ног. Не успел я сказать «Пока», как плеть подхватила его. Большая канталупа мигом домчала его домой. Хотел бы я, чтоб вы видели это.
Больше он не возвращался…
Вот вам и вся правда об этом. Если вы услышите о чудесном акре Мак-Брума что-либо другое, это будут чистейшие выдумки.
2. БОЛЬШОЙ ВЕТЕР
Не могу отрицать: в прерии бывает иногда чуточку ветрено… Вот, скажем, в прошлом году порыв ветра промчался по нашей ферме и унес ведро парного молока. На следующий день он вернулся за коровой.
Но не об этом ветре я хочу вам рассказать. Он не в счет. Так, обычный степной ветерок. О нем вроде бы не стоит и рассказывать.
Ногу мне сломал большой ветер. Я не жду, что вы мне поверите сразу же. Начну лучше с мелких случаев, а уж потом дойду и до костоломного.
Я хорошо помню первый ветер, подувший из прерии после того, как мы купили нашу чудесную ферму. Да, земля была богатая. Лучшая в Айове. На ней созревало что угодно, да еще с быстротой молнии.
В то утро, о котором я говорю, старшие мальчики помогали мне приколачивать дранки к крыше. Я купил бочонок гвоздей, но они оказались чуть коротковатыми. Мы посадили их в нашу замечательную землю и хорошенько полили. За какие-нибудь пять-десять минут гвозди выросли на целых полдюйма!
Так вот, сидим мы на крыше, приколачиваем дранки. В небе сначала не было ни облачка. Младшие ребята играли в шарики, носились по всему участку, а девочки прыгали через веревочку. Я приколотил последнюю дранку и сказал себе: «Джош Мак-Брум, а крыша-то вышла на славу. Сто лет продержится».
И тут вдруг почувствовал, что мне дует в затылок. А минутку спустя кто-то из девочек — кажется, Полли — окликнула меня.
— Па, — говорит, — разве у кроликов есть крылья?
Я засмеялся.
— Нет, Полли.
— Почему же они тогда летят, да еще целой стаей?
Поднял я голову, смотрю: батюшки! Кролики летят, то хлопая, то руля ушами. Аккуратненько так построились в клин и шпарят прямо на юг. И тут я понял, что нас ждет небольшой ветерок.
— Все бегом! — крикнул я ребятам. Мне не хотелось, чтобы и они взмыли на ушах. — Уиллджиллэстерчестерпитерполлитимтоммериларриикрошкакларинда — все домой! Живо!
Бельевые веревки уже начали крутиться, как скакалки. Моя женушка Мелисса пекла в это время пышки и распахнула дверь. Мы все вбежали в дом — и как раз вовремя. Ветер мчался за нами по пятам, как стая волков: ему хотелось ворваться вместе с нами в дом и похозяйничать там вволю! Этот степной ветер такой невежа!
Мы захлопнули дверь у него перед носом. Ветру это не понравилось. Он стучал и дубасил в дверь, а мы навалились всем скопом и держали ее, чтобы не открылась. Вот это была битва! Весь наш дом трещал и шатался!
— Держите, ягнятки мои! — вопил я. — Навались!
Дверные доски выгибались, как клепки у бочки. Но мы так и не впустили ветер. Увидев, что ему с нами не справиться, он прокрался вокруг дома к задней двери. Но Уилл, наш самый старший, оказался хитрей. Он свалил у этой двери груду свежих пышек. Мелисса, моя женушка, отлично стряпает, но вот пышки у нее всегда получаются тяжеловатыми. Они крепко держали дверь.
Но что меня больше всего тревожило — это наша чудесная, тучная почва. Негодник ветер мог утащить ее, оставив в земле только яму.
— Держите, ребята! — кричал я. — Навались!
Битва длилась целый час. Наконец ветру надоело колотить в дверь своей глупой башкой. Сердито запыхтев, он повернулся и умчался прочь, разбросав всю изгородь.
Мы отдышались, и я чуточку приоткрыл дверь. Тишина. Ни один листок не шевелится. Зачирикала какая-то птичка. Я выбежал из дому и помчался взглянуть на наш многострадальный участок. Я увидел там такое, что у меня глаза на лоб полезли.
— Мелисса! — закричал я весело Уиллджиллэстерчестерпитерполлитимтоммериларриикрошкакларинда! Сюда, ягнятки мои! Посмотрите!
Мы стояли пораженные. Вся земля была на месте, до последнего комочка. Спасибо ребятам! Во время игры они разбросали шарики по всему полю, а те выросли и стали большими, как валуны. Так и лежали они, сверкая на солнце, агатовые и стеклянные глыбы, прикрывая нашу драгоценную почву.
Но все же этот негодник ветер не ушел с пустыми руками. Он сорвал с нашей новой крыши всю дранку, вместе с гвоздями. Позже мы узнали, что ветер вымостил дранкой все до одной канавы в соседнем округе.
Да, это был довольно сильный сквознячок. Но еще не тот большой ветер, что сломал мне ногу. И все-таки он научил меня кое-чему.
— Ребята, — сказал я, когда мы убрали с поля каменные глыбы, — в следующий раз, когда вот такой ветерок заявится к нам без приглашения, мы будем к этому готовы. Всякая палка о двух концах. Мне кажется, ветер может быть даже полезен нашей ферме, если показать ему, кто здесь хозяин.
И когда ветер налетел снова, мы заставили его на нас поработать! Я сделал ветряной плуг: пристроил к моему старому плугу мачту с простыней и руль. Как только начинался ветер, я принимался ездить взад и вперед по участку и распахивал его. Наш сын Честер однажды таким образом вспахал весь участок меньше чем за три минуты!
Утром в День благодарения жена велела девочкам ощипать к обеду большую индюшку. Они эту работу не любят, но тут, как по заказу, налетел ветер из прерии. Девочки выставили индюшку за окно, и ветер ощипал ее начисто, до последней пушинки.
О, мы просто радовались, когда на ферму налетал ветер! Ребята в этих случаях всегда просили отпустить их во двор поиграть с ним. А девочки, те любили прыгать через бельевые веревки, которые крутил ветер. Но Мелисса боялась, что их унесет. Тогда я им сделал ветровые башмаки из увесистых железных кастрюль.
Много раз я видел, как ребята надевали свои ветровые башмаки и неуклюже выбирались из дому, захватив с собой большую жестяную воронку и все пустые бутылки и банки, какие только могли найти. Они до отказа набивали их свежим северным ветром и плотно закупоривали.
А потом летом, в зной, откупоривали бутылочку-другую свежего ветра и наслаждались прохладой.
Нам, конечно, приходилось каждую осень принимать меры предосторожности, делать нашу ферму ветроупорной. Поэтому мы засевали поле лютиками. Эти цветы блестящие и скользкие, словно маслом намазаны. Ветер, бывало, скользнет по ним и укатит с фермы, не тронув землю. Крышу мы с мальчиками покрыли заново. На этот раз крепили дранки шурупами, а не гвоздями.
Но вот однажды задул большой ветер.
Начал он с пустяков. По небу пронеслось несколько кроликов да пара ворон хвостом вперед. Ничего особенного.
Девочки, конечно, выбежали попрыгать через бельевые веревки, а мальчики усердно набивали ветром бутылки, пополняя запас на лето. Ма только что испекла партию свежих пышек. Ох, как они вкусно пахли! Я съел их с дюжину, горячими, прямо из печи. И это оказалось ужасной ошибкой!
Ветер за окном продолжал набирать скорость и расшвыривать колья изгороди.
— Уиллджиллэстерчестерпитерполлитимтоммериларриикрошкакларинда! — крикнул я. — Домой, ягнятки! Ветер начинает безобразничать!
Ребята вбежали гурьбой и сняли свои ветровые башмаки. И как раз вовремя! Бельевые веревки завертелись так быстро, что словно исчезли. Потом мы увидели, как по воздуху летит курятник вместе с курами.
Небо потемнело и нахмурилось. Этот ветер налетел на нас с далекого севера. Он завывал, свистел и сотрясал весь дом. Чашки в шкафу дребезжали и стучали о блюдца.
Вскоре мы увидели, что по степи катятся, словно перекати-поле, большие комья шерсти. Оказалось — это лесные северные волки. А потом примчался старый, дуплистый ствол и ударился о колоду, на которой я колол дрова. Из него вылез черный медведь, и какой же он был сердитый! Он собирался зимовать в этом дупле, а его вдруг разбудили. Он свирепо зарычал и стал оглядываться — кого бы съесть. Увидел нас в окне и решил, что и мы подойдем.