— Не возражаете, если мы сейчас попробуем это сделать? — спросил я.
— Ничуть, — ответил он.
— Металлического листа у меня нет, — сказал я. — Но сойдет и дверь.
Я встал и подошел к книжному шкафу. Взял первую попавшуюся книгу. «Алиса в Стране Чудес». Открыл дверь и попросил гостя встать за нею. Раскрыв книгу наугад, я установил ее вертикально на стуле с другой стороны двери. А сам занял положение, из которого видел и его, и книгу.
— Можете прочесть? — спросил я его.
— Нет, — ответил он. — Конечно, нет.
— Ладно. Можете выставить руку за дверь, но только одну ладонь.
Его рука выглянула из-за двери и остановилась напротив книги. Пальцы раздвинулись, слегка задрожали, ощупывая воздух, словно усики насекомого. Потом ладонь повернулась тыльной стороной к книге.
— Попробуйте прочитать левую страницу с самой верхней строчки, — сказал я.
Наступила короткая пауза, а потом он начал читать, гладко, без запинки: «„Так ты отгадала загадку?“ — спросил Шляпа, снова обернувшись к Алисе. „Нет, сдаюсь, — сказала Алиса. — А какой ответ?“ — „Понятия не имею“, — сказал Шляпа. „А я тем более“, — поддержал Заяц. Алиса тяжело вздохнула: „Как вам не стыдно! Неужели ничего лучше нельзя придумать, чем загадки без отгадок? Вам, видно, время совсем не дорого…“».
— Превосходно! — воскликнул я. — Теперь я вам верю! Вы — чудо!
Я был потрясен.
— Спасибо, доктор, — с серьезным видом поблагодарил он. — Мне очень приятно слышать ваши слова.
— Один вопрос, — сказал я, — Насчет игральных карт. Когда перед вами лежит карта рубашкой вверх, вы смотрите на нее рукой с лицевой стороны для того, чтобы увидеть ее?
— Вы весьма проницательны, — улыбнулся он. — Нет. Я действительно каким-то образом вижу сквозь карту.
— Как вы это объясните? — спросил я.
— Я не могу этого объяснить, — покачал он головой. — Наверное, в отличие от металла или двери карта слишком тонкая, слишком легкая, слишком непрочная. Вот и все объяснение, которое могу предложить. На свете много необъяснимого, доктор.
— Да, вы правы, — согласился я.
— А теперь не могли бы вы отвезти меня домой? — попросил он. — Я очень устал.
Я отвез его на машине.
В ту ночь я даже не ложился. Не мог заснуть от волнения. Только что я стал свидетелем чуда. Все врачи мира сойдут с ума, узнав об этом человеке! Он совершит переворот в медицине! С врачебной точки зрения он — самый ценный человек из ныне живущих! Мы, врачи, должны вцепиться в него руками и ногами и беречь, как зеницу ока. Мы должны заботиться о нем. Его нельзя отпускать. Необходимо выяснить, каким образом изображение передается в мозг без помощи глаз. Если нам это удастся, слепые будут видеть, а глухие слышать. Господи, и этот удивительный человек бродит по Индии, живет в дешевых гостиницах и выступает во второсортных цирках!
Я так распалился от этих мыслей, что схватился за тетрадку и карандаш и аккуратно, подробно записал все, что рассказал мне Имрат Хан. Я пользовался своими заметками, набросанными во время разговора. К восьми утра я закончил самую важную часть, которую вы только что прочитали, и отправился в больницу.
С доктором Маршаллом я увиделся только во время перерыва в комнате отдыха.
За десять минут я вкратце пересказал ему события прошлого вечера.
— Вечером я пойду в цирк, — заявил я. — Я обязан поговорить с ним еще раз. Нужно уговорить его остаться здесь. Ни в коем случае нельзя его терять.
— Я пойду с вами, — предложил доктор Маршалл.
— Хорошо, — согласился я. — Сначала посмотрим представление, а потом пригласим его на ужин.
Без четверти семь вечера мы с доктором Маршаллом приехали на улицу Акаций. Я поставил машину на стоянку, и мы вдвоем пошли к «Ройял-Паласу».
— Что-то не так, — сказал я. — Куда все подевались?
У здания не было никакой толпы, а двери зала были закрыты. Афиша висела на прежнем месте, но теперь на ней большими черными буквами было написано: «СЕГОДНЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОТМЕНЯЕТСЯ». У запертых дверей стоял старый привратник.
— Что случилось? — спросил я у него.
— Умер кто-то, — ответил он.
— Кто? — спросил я, заранее зная ответ.
— Человек, видевший без глаз, — отвечал привратник.
— Как он умер? — закричал я. — Когда? Где?
— Говорят, в постели, — сказал привратник. Лег спать и не проснулся. Такое случается.
Мы медленно побрели к машине. Меня охватило всепоглощающее чувство невосполнимой утраты. Я задыхался от горя и злости. Зачем я вчера отпрустил этого уникального человека? Нужно было оставить его у себя и позаботиться о нем. Нельзя было выпускать его из вида, Имрат Хан был чудотворцем. Он общался с таинственными и опасными силами, непостижимыми для обычных людей. Он нарушил все правила. Он творил чудеса на людях. И брал за это деньги. И самое страшное — раскрыл некоторые тайны чужаку, то есть мне. И вот он мертв.