Геннадий Снегирёв
ЧУДЕСНАЯ ЛОДКА
Об авторе
Геннадий Снегирёв пишет главным образом о животных. Он любит их и знает так, как можно любить и знать близких людей.
Жизнь животных целиком открыта для Снегирёва. Он разбирается в их бедах и радостях, в их побуждениях и привычках, как старый товарищ, как проницательный друг.
Снегирёв — очень зоркий писатель. Он обладает тайной свежего, почти юношеского восприятия жизни. От него не ускользает ни одна поэтическая черта из жизни природы, из жизни тайги, зверей, птиц и растений. Поэтому рассказы Снегирёва, написанные бывалым, добрым и простым человеком, заключают в себе много знаний и наблюдений — всегда новых и подлинных, — иными словами, они познавательны в самом широком значении этого слова.
По существу, многие рассказы Снегирёва ближе к поэзии, чем к прозе, — к поэзии чистой, лаконичной и заражающей читателя любовью к родной стране и природе во всех её проявлениях, и малых и больших.
Совершенно реальные и точные вещи в рассказах Снегирёва порой воспринимаются как сказка, а сам Снегирёв — как проводник по чудесной стране, имя которой — Россия.
26 сентября 1961 г.
Таруса-на-Оке.
К. Паустовский
Чудесная лодка
не надоело жить в городе, и весной я уехал в деревню к знакомому рыбаку Михею. Михеев домик стоял на самом берегу речки Северки.
Чуть свет Михей уплывал на лодке рыбачить. В Северке водились огромные щуки. Всю рыбу они держали в страхе: попадались плотички прямо из щучьей пасти — на боках чешуя ободрана, как будто оцарапали гребёнкой.
Каждый год Михей грозился поехать в город за щучьими блёснами, да никак не мог собраться.
Но однажды Михей вернулся с реки сердитый, без рыбы. Он молча затащил лодку в лопухи, велел мне не пускать к ней соседских ребят и уехал в город за блёснами.
Я сел у окна и стал смотреть, как по лодке бегает трясогузка. Потом трясогузка улетела, и к лодке подошли соседские ребята: Витя и его сестра Таня. Витя осмотрел лодку и стал тащить её к воде. Таня сосала палец и смотрела на Витю. Витя закричал на неё, и они вместе спихнули лодку в воду.
Я вышел из домика и сказал, что брать лодку нельзя.
— Почему? — спросил Витя.
Я сам не знал почему.
— Потому, — сказал я, — что лодка эта чудесная!
Таня вынула палец изо рта:
— А чем она чудесная?
— Мы только до поворота доедем и обратно, — сказал Витя…
До речного поворота было далеко, и, пока ребята плыли туда и обратно, я всё придумывал что-нибудь чудесное и удивительное.
Прошёл час. Ребята вернулись обратно, а я так ничего и не придумал.
— Ну, — спросил Витя, — чем же она чудесная? Простая лодка, один раз даже на мель села и течёт!
— Да, чем она чудесная? — спросила Таня.
— А вы разве ничего не заметили? — сказал я, а сам старался поскорей что-нибудь придумать.
— Нет, ничего не заметили, — сказал Витя ехидно.
— Так, значит, ничего и не заметили? — спросил я громко, а сам хотел уже удрать от ребят.
— Конечно, ничего! — сказала сердито Таня.
Витя стал вспоминать. Таня сморщила нос и тоже стала вспоминать.
— Видели следы цапли на песке, — робко сказала Таня.
— Ещё видели, как уж плывёт, только головка из воды торчит, — сказал Витя.
Потом они вспомнили, что зацвела водяная гречиха, и ещё видели белый бутон кувшинки под водой. Витя рассказал, как стайка мальков выпрыгнула из воды, спасаясь от щуки. А Таня поймала большую улитку, а на улитке ещё сидела маленькая улиточка…
— Разве всё это не чудесно? — спросил я, Витя подумал и сказал:
— Чудесно!
Таня засмеялась и закричала:
— Ещё как чудесно!
Морская свинка
а нашим садом — забор. Кто там живёт, не знал я раньше. Совсем недавно узнал.
Ловил я в траве кузнечиков, смотрю — глаз, из дырки в заборе на меня смотрит.
— Кто ты? — спрашиваю.
А глаз молчит и всё смотрит, за мной подглядывает.
Смотрел, смотрел, а потом говорит:
— А у меня морская свинка есть!
Интересно мне стало: простую свинку я знаю, а морскую никогда не видел.
— У меня, — говорю, — ёжик был живой. А почему свинка морская?
— Не знаю, — говорит. — Наверное, она в море раньше жила. Я её в корыто сажал, а она воды боится, вырвалась и убежала под стол!