Я учусь видеть
Раньше я ходил по тайге и очень мало встречал зверей. Они меня видели, а я нет.
Мендуме учил меня ходить так, чтоб веточки под ногой не ломались, и всё видеть.
Я нашёл старый пень. На нём сидели белые бабочки и жучки.
Я подумал, они просто на солнышке греются, но Мендуме сказал, что пень этот хотя и давно умер, но корни ещё живые. Они сосут воду из земли. Поэтому сверху пень всегда мокрый. Бабочки и жучки знают это и издалека прилетают сюда на водопой.
На одном дереве кора была содрана, как будто чиркнули палкой. Я бы мимо прошёл, но Мендуме остановился и стал рассматривать.
Оказывается, лось задел дерево рогом. Мендуме измерил, сколько от этой царапины до земли, и сказал, что лось был молодой, он невысоко оцарапал.
Ещё я узнал, что перед непогодой муравьи прячутся в муравейнике и сидят там, ждут дождя, а все входы-выходы закрывают палочками и листиками.
Да и птицы перед бурей летят быстрее, хотя небо ещё чистое.
Я стал внимательно смотреть вокруг, и вдруг словно у меня глаза открылись.
Если замечу букашку под листочком, знаю: она не просто так сидит, что-нибудь ей там надо. Глядишь, она листок сворачивает в трубочку. В трубочке положит яичко и заклеит слюной.
Любопытные гости
Звери часто приходили из тайги посмотреть на чум, понюхать дым от костра.
Хорошо, если ёжик придёт или бабочка прилетит. А то какой-то зверь всю ночь в кустах сопел и вздыхал от любопытства, а сам не показывался. Только верхушки кустов шевелятся.
Поближе подойдёшь — замирает.
Отойдёшь — снова шуршит.
Так мы и не узнали, что за зверь.
Вот синицы, те совсем не боятся. Стайкой налетят вместе с ветром и по чуму лазают. Поклюют жучков в коре и дальше улетают, за озеро.
Кузнечики тоже храбрые: усядутся на чум и стрекочут весь день на солнышке.
Но самые любопытные звери — бурундуки. Они жили за чумом в кедрах.
Один бурундук спустился с кедра, лапки на животе сложил и сел перед чумом. Сидел-сидел, потом подошёл и заглянул в чум.
Мендуме курит трубку, а бурундук замер, смотрит, как трубка дымит.
Бурундук думает, если Мендуме не шевелится, значит, он не живой. Забрался бурундук в чум и стал ружьё обнюхивать. Потом кружку обнюхал и нашёл кусок хлеба. Попробовал, погрыз — не понравилось. Бурундук всё осмотрел и залез Мендуме на плечо, поближе к трубке.
Сидит на плече, смотрит на дым, а Мендуме глаза скосил и смотрит на бурундука.
Долго так сидели, пока Мендуме не выдержал и засмеялся. Бурундук завизжал, скатился с плеча и метнулся из чума на верхушку кедра. Сидит и бормочет, на Мендуме злится.
Долго бормотал, никак не мог успокоиться.
Медвежонок
Набрёл я на поляну в тайге. От лесного пожара она выгорела, но на чёрной земле уже росли блестящие листики брусники и кивал головками иван-чай. На краю были заросли малины. Я собирал малину, а впереди какой-то зверь шёл, шуршал в листьях.
Я решил узнать, что это за зверь?
Сел на пенёк и стал тихонько посвистывать.
Зверь сначала остановился и замер, а потом стал ко мне подкрадываться. Он думал, что я его не вижу, а верхушки малиновых кустов тихонько шевелятся и его выдают.
Потом из куста высунулся чёрный нос и два глаза. Ну, тут я его сразу узнал — это медвежонок.
Тогда я щепкой стал поскрипывать о пенёк и нос у медвежонка всё вытягивался, вытягивался, как будто его тянули из куста.
Наконец медвежонок вылез и стал меня обнюхивать. Обнюхал, облизал ботинок, нашёл пуговицу и стал её сосать.
И тут я услышал, как в малиннике сучья трещат.
Это медведица ищет медвежонка.
Хотел встать, а медвежонок в пуговицу зубами вцепился, рычит и не пускает.
Вдруг медведица услышит, как он рычит, подумает, что его обижают, и прибежит.
А у меня даже ружья нет!
Я скорее пуговицу оторвал и отдал медвежонку, а сам бегом — медведице разве объяснишь, что я только поиграть с ним захотел!
Ещё не осень
Солнце светило ещё ярко, но звери уже готовились к зиме.
Кедровки, тяжело взмахивая крыльями, летели в горы. На зиму они запасали кедровые орешки в трещинах среди камней и зарывали в землю.
Бурундуки набивали орешки за обе щеки и тащили в норки.
Часто, далеко от лесов, в горах, я встречал зелёные кедры. Ветер не мог занести орешки так высоко. Это кедровка забыла про свои запасы, вот они и проросли.
Бурундуки молча сидели на верхушках ёлок и грелись на солнце.