В самом деле, ну какие Ваши годы? То есть для меня яснее ясного, что Вы много так значите в этом мире, а как порой почитаю от Вас что-нибудь, так вижу, что Вы-то сами в этом сомневаетесь. Неправильно это.
Посмотрела вчера журнал «Встречи», так просто, не читала еще. Много ли их по России? Это ведь самый настоящий подвиг – издавать такой журнал в Чите. Про другое и не говорю…»
Марина походя задела мою больную тему – провинцию. Я хочу уйти от этой темы, хочу закрыть ее – а провинция преследует меня. С моими мыслями перекликаются стихи Александра Винокура:
На улице чуточку потеплело – ну, хотя бы не тридцать градусов, а слегка поменьше! Шла на работу, чтобы с китайскими аспирантами обсудить ваковские статьи, – шла и думала, что Сталин все-таки был прав, когда отправлял людей осваивать эти жуткие ледяные просторы. И все-таки надо думать не только о себе, но и о людях, о стране. Жили тяжело, но у людей была жизненная цель. Теперь народ покидает эти забытые Богом места, переселяется ближе к центру, заботясь о собственном благе, – а Душа-то где? Где смысл? Где цель?
…Заболел наш малыш. Болезни маленьких детей развиваются так стремительно. Обычный насморк может оказаться очень опасным. А Маратику всего-то три с половиной месяца. И не отличишь признаки заболевания друг от друга… Их с Олесей положили в больницу. Или бронхит у ребенка, или что-то с пищеварением. Не отличишь сразу. Ужасно…
Господи, не оставь моего малыша!
Господи Милосердный, спаси и помилуй его!
Сохрани его, Господи Милосердный, спаси и помилуй!
…У Маратика подтвердили бронхит. Прописали капельницы малышу. И не исключают пока кишечную инфекцию.
Господи, не оставь моего малыша!
Спаси и помилуй его, Господи милосердный!
…Олеся прислала фотографию Маратика под капельницей… Я не сдержала слез.
Я понимаю, что многим и многим детям в сотни и тысячи раз хуже и тяжелее. И нельзя гневить Бога. Малыш под присмотром, принимает лечение.
Господи, дай здоровье и жизнь твоим детям!
Не оставь их, Господи милосердный!
Сохрани их, спаси и помилуй!
Потом и Олеся заболела. Подхватила вирус, видимо. Ослабленный после родов организм. Так что их лечат обоих – маму и малыша.
Через несколько дней Олеся прислала фотографии. Малыш в масочке, с ингалятором… Но на одной фотографии он улыбается!
Еще через день Олеся позвонила, сказала, что врач слушал Маратика – легкие чистые. Слава Богу!!
На следующий день пришло письмо от Олеси: «Марат же у нас улыбается всем подряд, а тут тетя пришла за матрасом, а он на нем лежал. Она ему говорит: «Тебя вместе с матрасом завернуть?» Он смотрел на нее, потом каак заплачет!»
…Приснилось мне, что я плыву по чистому неширокому каналу. Плыву – словно лечу над водой. И так хорошо, спокойно и уверенно. Я давно не летала во сне.
Через день Олеся с малышом выписались!
Еще через несколько дней они всей семьей пришли к нам. И так мне стало страшно за всех, так жалко… Что малышу уколы ставили. Что Павлик без мамы был десять дней. Что Олеся устала в больнице. Что Ильдар тоже устал один.
…Расплакалась, когда они ушли. И разболелась левая рука.
Маратику четыре месяца. Он иногда долго смотрит мне в глаза – как когда-то смотрел новорожденный Ильдар.
А я по-прежнему отстаю в развитии от малыша. Он растет, убегает вперед, а мне все кажется, что он только что родился.
Так и с Ильдаром. Всю свою оставшуюся жизнь я буду считать своего сына ребенком.
А дела мои рабочие – все те же. Сверстаны две книжки. Готовлю еще одну. Подготовила к печати научный и художественный журналы. Собираюсь на конференцию в Тайвань, чтоб оттуда улететь в Сан-Франциско, к детям. Неугомонные наши дети собрались всей семьей в Калифорнию на целый год.
Хотелось бы стать мне настоящей бабушкой для Маратика – и чтобы гулять с ним, и готовить для него еду, и кормить потом этой едой, и играть в разные игры, и читать замечательные книжки. И если дети вдруг говорят, что принесут малыша, весь предыдущий день я волнуюсь и готовлюсь к встрече. Маратик же пока признает только маму Олесю. И как только Олеся уходит, начинает кричать и плакать. А потом, когда приходит Олеся, когда покормит его, – он и смеется, и улыбается, и разговаривает со мной… Так славно!