И бражничество разгорелось с новой силой, и не страшили больше прорицания старика. Мало ли чего не случается! Вот известно, к примеру, что соседний Бзуканский аул и без войны погиб, а причиной было сито.
Да, да, вы, молодые, не усмехайтесь! Люди перебили друг друга из-за сита. И вот как.
Аул состоял из двух жематов. Один из жематов приобрел сито. День и ночь сито ходило со двора на двор — до того всем нравилось просеивать муку для лепешек через сито. И все было благополучно, пока люди из другого жемата не стали задерживать сито. Слово за слово, разгорелась ссора, ссора перешла в драку, драка кончилась кинжалами… Вот почему кладбище, что находится за старой мельницей, откуда должны прийти абхазцы, называется кладбищем Сита.
— Да, в старину было много темноты, — заметил какой-то мудрец.
— Одна лишь темнота просвещает, — заметил другой, — это чернота букв корана.
— Можно же было сделать второе сито?
— Старина. Темнота. Не умели.
Уже и собаки перестали шнырять вокруг столов, досыта наевшись отбросов, и только для виду ворчали. Костями было усыпано все вокруг. Костры чадили и гасли. Изрядно охмелевшие люди давно позабыли и про самих виновников происшествия — абхазцев, когда вдруг со стороны старой мельницы показалась гурьба мальчишек.
— Гости из Абхазии! — на бегу выкрикивали они.
— Прибыли!
— Они за старой мельницей!
— Как так? Не может быть!
— Аллах нам свидетель.
— Как за мельницей? Ведь туда выезжали всадники.
— Ой, не за той мельницей, куда выезжали, а за той, что внизу, за бугром.
— Гости?
— Гости.
— Абхазцы?
— Абхазцы. Гости. Верхами. Только теперь уже спешились. Они там с утра, — обстоятельно объяснил смышленый мальчишка, по имени Астемир, сынишка Айтека Баташева.
— Да не чешите языками. Пусть кто-нибудь один говорит. Говори ты, сын Баташева.
И мальчуган, чувствуя всю значительность минуты, рассказал:
— Мы шли за телятами. Видим — в ложбине за мельницей спешились всадники. Их много. Они остановили нас и спрашивают: «Вы откуда?» Мы отвечаем: «Мы из Шхальмивоко». — «Вот оно как. А где же ваш аул?» — «Да вон там, недалеко, за бугром и мельницей. Вам бы подняться — увидите». — «Нет, подыматься мы не станем. Пойдите в аул и скажите там, что гости из Абхазии не знают, где им расседлать на ночь коней».
Рассказ мальчика мигом отрезвил тех, кто еще способен был отрезвиться.
— Как же это так получилось? Шайтан попутал.
— Не шайтан попутал, а сами себя попутали: надо же было ясно договориться, у какой мельницы встреча. Мельница-то ведь не одна.
— Ты же первый и сказал — встречать у мельницы.
— Я говорил — у мельницы в конце жемата.
— Сообрази, сколько концов имеет жемат!
— От твоих слов у меня голова болит. Каждый жемат имеет одно начало и один конец…
Слово за слово — и, как в случае с драгоценным ситом, уже готова была вспыхнуть драка. Вмешались старики: не время браться за кинжалы, спасайте честь аула!
О, какой стыд! Какой позор! Нет, видно, не сдуру заартачился несогласный Баташев. Оказывается, мудрый человек…
— Эти столы убирайте, — распорядились старейшины, — а на чистом дворе у Баташева ставьте столы, ведите туда гостей, несите туда все, что не успели съесть и выпить!
Может ли человек получить большее удовлетворение, чем признание его правоты? Такое удовлетворение получил оскорбленный Айтек Баташев. Но торжество его стало причиной дальнейшей вражды между ним и знатью аула, посрамленной из-за своей невоздержанности и жадности. Нет жадности более позорной, чем жадность к пище! И эта неприязнь невоздержанных к человеку, восторжествовавшему над ними, перешла от поколения к поколению. Оно и понятно. Нельзя было сильнее обидеть знатного и влиятельного жителя Шхальмивоко, чем сказать: «Да как же это вы осуждаете другого, если сами потомки невоздержанных обжор? Вот о Баташеве этого не скажешь».
ОБЪЕЗДЧИК АСТЕМИР
Итак, мы вернемся к тому дню, когда в предвечерний час спешил домой объездчик Астемир Баташев, сын родоначальника благоразумных и нежадных, а потомки невоздержанных вылавливали в разгулявшейся реке дрова на топливо.
Навстречу Астемиру ехал другой всадник, Гумар. «И несет же его нелегкая!» — подумал про себя Астемир, однако вежливо приветствовал и старшину и других односельчан. Эльдар, завидя Астемира, уже махал ему шляпой и что-то кричал, но за шумом потока Астемир не расслышал слов. А вон дед Баляцо со своими сыновьями, Казгиреем и Асланом, и кузнец Бот в кожаном фартуке, а вон Диса с худенькой хорошенькой дочкой. Что тащат они с помощью Эльдара?