Внизу горели огни траловой базы. Высоко вздымались корпуса рыбообрабатывающих цехов. Гремели лебёдочные цепи. У пристани стояли траулеры. Одни разгружались, другие готовились к отплытию. Сновали транспортёры: к складам — с рыбой, от складов — с солью. Азорес быстро прошёл в конец пристани к большому траулеру. Был отлив, и борт траулера покачивался почти вровень с пристанью. Азорес взошёл на борт и поднялся в капитанскую рубку. Капитан Маковский приветствовал его и попросил пройти в свою каюту. Азорес вошёл.
Каюта капитана состояла из двух крохотных помещений: кабинета-спальни и гостиной. В первом стоял небольшой письменный столик, над ним — большая керосиновая лампа (на случай повреждения электрического освещения), и два кресла, прикреплённые к полу цепочками (на случай качки). Сейчас цепочки обвисали, и кресла можно было передвигать. В нише, за занавеской — койка, рядом — вход в ванную «комнату», в которой, видимо, с трудом можно было снять одежду. В «гостиной» — угловой диванчик и столик перед ним. На столике — чайный сервиз, печенье…
Красное лакированное дерево, сияющие медные части, тиснёная кожа, стекло, свет, тепло, калориферы, вентиляторы… Здесь было тихо и комфортабельно, как в купе пульмановских вагонов.
Капитан в рубке распоряжался. С берега отдали концы. Пароход медленно и осторожно начал поворачиваться. Азорес смотрел сквозь большое окно каюты на берег. Мелькали траулеры, освещённые окна засолочного цеха, высокий, поросший низкими берёзками противоположный берег Кольского залива… Скорость хода увеличивалась. Качки не было.
Капитан передал управление помощнику и пришёл в каюту. Оба — Азорес и капитан Маковский — неплохо владели английским. Как радушный хозяин, капитан налил чаю. Завязалась беседа. Азорес интересовался подводным телевизором.
— Вы видели морских окуней? — спросил капитан гостя.
— Конечно. Большая рыба с красными глазами, вылезающими из орбит, — ответил Азорес.
— А почему они красные и вылезают из орбит?
Азорес пожал плечами. Капитан усмехнулся и продолжал:
— Это потому, что морской окунь очень пугливая рыба; оказавшись в трале, он умирает от испуга, и от испуга же у него глаза вылезают из орбит… Подобные объяснения мне приходилось слышать не раз от старых рыбаков. Разумеется, это басня. Морской окунь живёт на глубине многих десятков метров. И попадаться-то в наши тралы он стал лишь недавно, когда мы научились спускать тралы на большую глубину. И вот, когда окунь попадается в сеть и его быстро вытаскивают на поверхность, где давление в несколько раз ниже того, к которому приспособлен окунь, глаза его наливаются кровью и выходят из орбит.
— Это очень интересно, — заметил Азорес, — но при чём тут телевизор?
— А вот при чём. Окунь — вкусная, полезная, жирная рыба, а найти её на большой глубине очень трудно! Мы плывём по морю, где-то под нами плавают громаднейшие косяки рыбы — сотни, тысячи тонн. Но мы не видим этой рыбы и после многих дней тяжёлого плавания часто возвращаемся домой с пустыми трюмами. Народ ждёт от нас рыбы, а у нас неудача за неудачей. Срыв плана, начальство рвёт и мечет, моряки нервничают…
— Но вы ведь часто опускаете трал и находите рыбу, — возразил Азорес. — Я сам видел, какой богатый улов тех же окуней попадает в ваши тралы.
— А сколько их не попадает, этого никто не видит, — перебил капитан. — Одному траулеру посчастливится набрести на косяк, другому нет. Игра слепого случая. Куда это годится? Бывают дни, когда мы десятки раз опускаем трал и вытаскиваем только водоросли, крабов и камни. Трал зачастую цепляется за грунт, рвётся об острые камни. Ведь мы не видим поверхности дна. Ловим вслепую. Правда, наши научные изыскания помогают нам. «Персей» обследовал морское дно, изучил ход рыбы, температуру воды на разных глубинах и кое-что иное. Это помогло, но всё же случай не положен на обе лопатки. Мы живём Гольфстримом, а он капризен. Иногда он немного меняет течение: порой бывает более тёплым, порой — более холодным. И рыба то наведывается к нашим берегам, то исчезает, откочёвывая туда, где вода теплее. Там, где в минувшем году рыба ловилась прекрасно, сегодня — никакого улова. И это только потому, что за тысячи километров от нас, в Мексиканском заливе, лето было холоднее обычного или в Исландии зима посуровела. Мы призвали на помощь эхолот и радиолот. Вам знаком принцип работы эхолота? Мы шлём вниз под воду звуковую волну, ну, скажем, взрыв патрона или удар колокола. Звуковая волна достигает дна, отражается и возвращается назад. Зная скорость звука в воде, можно определить глубину. Если звук возвращается быстро, значит звуковая волна отражена не дном, а большим скоплением рыбы. Этот способ чрезвычайно продуктивен и полезен, но и у него есть недостатки.