Кое-кто из сподвижников царевича был явно недоволен поведением придворных девушек Велумьясвы.
— Наш повелитель славен и могуч, негоже окликать его издалека, а надобно с почтением приблизиться и, низко склонившись, доложить о том, что ищете. Тогда, быть может, вам и будет оказана милость — лучезарный наш владыка поддержит вас своею царственной десницей!
При этих словах испуганные феи, робко прятавшиеся в жасминовых кустах, что разрослись у подножия священной асоки[61], принуждены были выйти из своего приюта. Униженно кланяясь, с мольбой складывая изящные руки, они плавно двигались, точно в грациозном танце, звонко восклицая:
— Да будет незыблемой ваша власть, да продлится бесконечно сладостный век! Пусть всем вам судьба предвещает лишь благо!
Тут вмешались юные сверстники царевича — справедливые Бахубалика, Тарасейтта, Тиримингала и Махазейя:
— Царственный внук государя Махаразейнды, могущественного правителя страны Яммании, что царит надо всем островом Забу, наш пресветлый господин Эйндакоумма, обладатель небесного оружия, ниспосланный своей матушке Тиласанде самим владыкой неба Тиджамином, услышав, что на свете есть прекрасная царевна-фея, обитающая в Рубиновом дворце на вершине Горы Ароматов, направил сюда свои золотые стопы, сопровождаемый свитою, с галоунами и нагами среди приближенных. Не препятствуйте же благородным жительницам Горы Ароматов! Пусть они проследуют, куда велит им долг, и зачерпнут желанной влаги из озера Навада!
И тогда все пять небесных фей, поочередно склоняясь перед славным царевичем, вместе со свитою рабынь торопливо спустились на берег озера и, приблизившись к самой воде, наполнили золотые длинногорлые кувшины.
Между тем возвратился царь нагов Эйяпатха, с далекого Цветочного острова Маллаю он принес ароматного снадобья из редкого сандала и с поклоном передал царевичу, а тот призвал немедля своего верного соратника Пинняхату и велел вручить с достойными речами дорогое благовоние обитательницам Рубиновых чертогов на великой Горе Ароматов. Облеченный высоким доверием, ловкий Пинняхата, проследив, когда с наполненными кувшинами феи двинулись в обратный путь, будто случайно повстречался с ними и, приблизившись к пяти прелестным девам, так сказал:
— Ваша госпожа занемогла, сраженная оружием солнца; сильный жар сковал свободный ток благородной крови, жизнь прекрасной Велумьясвы в опасности. Вы надеетесь прохладной влагой озера Навада потушить пагубное пламя. Если же не совершится желаемое и вода царевне не поможет, то испробуйте другое средство. Вот бальзам, стоит лишь каплю его добавить в пенистый бурлящий кипяток, он тотчас же охладится. Эликсир этот — сок благовонного редчайшего сандала. Без колебаний пользуйте им свою страдающую госпожу! Мой благородный повелитель, царевич Эйндакоумма, сын государя неба Тиджамина, живя в невиданном доселе пятистенном граде, что воздвигла для него премудрая наставница его и фея Тураттати, услышал весть о целомудренной прекрасной деве, царевне с Горы Ароматов, и в сопровождении галоунов и нагов, со своей великолепной свитой соизволил прибыть на берег озера Навада и поселиться во Дворце Слоновой Кости...
Обо всем должным образом поведав, Пинняхата вручил придворным феям целебное благовоние со словами:
— Если будет от лекарства польза, мы надеемся услышать добрую весть!
Почтительно приняв целительный бальзам, источавший терпкий и пьянящий аромат, прелестные обитательницы Рубинового дворца любезно поблагодарили Пинняхату, смущенно промолвив:
— Доложим нашей госпоже обо всем, что вы нам милостиво открыли.
После этого все пять небесных фей одна за другою в сопровождении служанок, несших золотые кувшины с водою из озера Навада, пустились в обратный путь и благополучно прибыли в Рубиновый дворец. Тут охлаждающую влагу из золотых длинногорлых кувшинов, украшенных в три ряда по шейке ожерельем из желтых турмалинов, осторожно перелили в большую глиняную чашу, а из нее уж зачерпнули — не мало и не много — в богатый кубок тонкого металла с отделкой из невиданных рубинов. Потом озерною водою из кубка брызнули на бесчувственную царевну. Пылающий жар чуть поутих, а капли влаги тут же высохли на разгоряченной коже; тогда всю процедуру повторили вновь и вновь, так много раз. Однако Велумьясва все еще не приходила в себя, и казалось, жизнь вот-вот покинет вялое и обессиленное тело. Когда же няня Ганатири велела принести еще воды, то фея Заюятана вдруг крикнула, что содержимое заветных кувшинов все истрачено и влаги из озера Навада нет ни капли.
— Теперь уж, если дурная весть дойдет до государя с государыней, нам тут всем в Рубиновом дворце придется худо! Ждет нас неминуемая кара! — горестно вскричала няня Ганатири.
Однако Заюятана стала успокаивать ее и рассказала, как встреченный на берегу Навады сказочно прекрасный царевич, которого назвали Эйндакоуммой, властелин небесного оружия, изволил для царевны Велумьясвы прислать чудесное лекарство; оно теперь у Ятимоутты. Если в воду, кипящую ключом, только единожды капнуть благовонного бальзама, мгновенно кипяток остынет. А если жар царевны все не проходит, надо натереть ее чудодейственным средством.
— Сей царевич владеет дивным пятистенным градом, который возвела для него сама премудрая фея Тураттати! — прибавила служанка Заювунна.
— Странно мне все это, — заговорила тут кормилица Махатала. — Разве человек, пусть даже и благородный царский сын, способен достигнуть озера Навада? Ему прислуживают галоуны и наги, он добыл ароматного сандала, который как зеницу ока берегут на острове цветов Маллаю чудовищные людоеды-билу[62] и устрашающие ракшасы. Как смог исполнить это человек? Так что же это за царевич? Не иначе как сам владыка неба Тиджамин проведал наконец о том, что наша госпожа лежит без чувств, и, сжалившись, решил в обличье царевича Эйндакоуммы послать бесценного сандала, дабы остудить недужный жар.
Так рассуждая между собой, прислужницы царевны Велумьясвы принесли огромный изумруд — три локтя в длину, три локтя в ширину — и няня Юпатара смешала на нем благовонное сандаловое снадобье с прозрачною водою, а придворная фея Падуматейнги зачерпнула эликсир драгоценным ковшом, отделанным диковинными рубинами зотирата. Окунув в целительный бальзам мягкую тычинку ароматной мьиззутаки, старательная фея слегка смочила все тоненькие жилки, проступавшие на изумрудной коже царевны... И вдруг — о чудо! — божественные вещества, спаленные неистовым огнем, образовались вновь и пробудили жизненные силы; набухли иссохшие сосуды, кровь заструилась под омертвевшей было кожей, жар недуга исчез бесследно. Чудодейственный аромат, напоивший в мгновение ока вялую плоть, вернул царевне прежнее здоровье. И вот уже, очнувшись, Велумьясва окликнула Ятимоутту.
— Где вы раздобыли столь сладостное благовоние? — спросила она.
В ответ Ятимоутта поведала о том, как властелин небесного оружия и будущий правитель острова Забу послал царя нагов на заповедную землю острова Маллаю за соком редкого сандала и как велел чудесным снадобьем пользовать царевну.
Тут все няни и кормилицы Велумьясвы не выдержали и громкими восклицаниями прервали рассказ Ятимоутты,
— Ну разве не искусен в своих уловках славный и могучий Тиджамин? — в один голос вскричали они. — Его умение перевоплощаться не ведает границ. Помните, как он явился в обличье старого отшельника к прелестной Тузате, дочери царя Атуры? А царевна, не заметив божественного сияния, исходившего от пришельца, не узнала повадок небесного владыки. И вот теперь он вновь спустился из селений Тавадейнты, приняв облик прекрасного царевича: видно, задумал добиться благосклонности нашей госпожи, а всех кругом ввел в заблуждение! Судите сами: разве же по силам человеку достигнуть здешних мест?
— Ах, няня Махатала и все любезные подруги! — вмешалась тут фея Йоханамейтта. — Не следует вам говорить такое! Неужели вам неведомо, что государыне-царице, матушке нашей бесценной госпожи, в ту ночь, когда была зачата царевна Велумьясва, привиделся чудесный сон? Ей приснилось, будто солнце и луна с большою свитой спустились по небесной лестнице из вышнего селения Тавадейнта и задержались отдохнуть на вершине золотой мьиззутаки; а после солнце продолжало путь в страну людей, луна же проводила его взглядом, и, лишь только сияющий диск исчез из глаз, она проникла в грудь царицы... От испуга наша государыня уже более не могла спокойно почивать и тотчас же проснулась. Как только рассвело, государь Малладева призвал отца моего, брахмана Девадиту, и расспросил его. Вот что тогда ответил Девадита, астролог, мудрый предсказатель и государь — правитель натов: «Брату и сестре из небесного рода, жившим в счастливом супружестве в заоблачном царстве Ватаватти, по велению свыше суждено было возродиться к иной жизни среди людей. В час расставания задержались они на благовонном древе мьиззутака, а потом благородный небожитель, представший во сне государыне солнечным диском, отправился дальше в страну людей, и там уж в назначенный срок зачала дочь одного государя! Спутница солнца — луна, то бишь небесная фея, ловко разняв нежную грудь нашей славной царицы, проскользнула в утробу, и с этого дня государыня Туваннаяти понесла». Так объяснил мой отец Девадита странное и вещее сновидение. А еще от него я слыхала, что некая благородная царевна, будучи непорочной девой, зачала без соития, в девственной утробе носила полный срок и родила ниспосланное свыше дитя. Как я припомнила все это, так и решила: явившийся к нам царевич — вовсе не воплощение Тиджамина, он человек, родился и живет по законам людей. Правда, он самый могучий, мудрый и славный среди них, как говорится, и океан переплывет, и горы Мьинмо достигнет! Вот он каков. Если же с нашей госпожою, царевной Велумьясвой, соединится, слава их воссияет в веках, они станут владычествовать в мире, попирая других государей, будут царить на земле и в небесах! Юный царевич владеет небесным оружием, он всемогущ и преисполнен добродетели. У ног его ждут приказаний наги и галоуны, нет ему равных ни среди людей, ни меж натов. Но все же это не Тиджамин!
61
62