В любви, заботе, ласке, холе, почитании росла прекрасная Велумьясва, и вот, когда исполнилось ей десять лет, настало время окружить наследницу великих государей достойной свитой. Потому и выбрали прелестных мудрых фей из благороднейших семейств небожителей — диковинных кейннар, натов небесной тверди, вод, лесов, духов магии, что обитают на пяти великих горах — Живописной и Черной, Горе Чудес и Горе Ароматов, а так же на Пике Смелых. Вот кто оказался в числе приближенных юной царевны: Падуматейнги, дочь славного государя-ната Садутакхи, и с нею тысяча небесных фей; Забутоундари, дочь славного государя-ната Тилабумы, и с нею тысяча небесных фей; Кинсанатари, дочь славного государя-ната Махападумы, и с нею тысяча небесных фей; Баттазани, дочь славного государя-ната Араняданто, и с нею тысяча небесных фей; Тинкхакальяни, дочь славного государя-ната Вейззадо, и с нею тысяча небесных фей; Заюятана, дочь славного государя-ната Деватенаи, и с нею тысяча небесных фей; Дигакета, дочь славного государя-ната Тинкхамагаты, и с нею тысяча небесных фей; Гандамала, дочь славного государя-ната Махандары, и с нею тысяча небесных фей; Йоханамейтта, дочь славного государя-ната Девадиты, и с нею тысяча небесных фей; Ятимоутта, дочь славного государя-ната Эйддидевы, и с нею тысяча небесных фей.
Всего же юных подруг и сверстниц у царевны Велумьясвы вместе с упомянутыми выше набралась целая тысяча; а если сосчитать небесных фей-прислужниц, то свита благородной дочери Малладевы оказалась бы немалой — полных одиннадцать тысяч. При этом все были искушены в житейском опыте, знали бесчисленные правила этикета, держались с подобающим достоинством, соперничая друг с другом в юной свежести своих неполных тринадцати лет. Одетые роскошно и со вкусом, придворные девушки Велумьясвы украшали свои наряды изумрудами и алмазами, их кофты из легкой и прозрачной ткани не скрывали упруго-выпуклых персей, а по нежной шее струились пятирядные мониста из золота, алмазов или драгоценного набора в девять камней; тройные изумрудные браслеты сияли на запястьях, а тонкие лодыжки обвивали браслеты из редчайшего золота нарани и нарака. Но удивительнее всего были их прически, сделанные столь искусно, что каждый завиток или локон, выпущенная прядь или замысловатый узел подчеркивали прелесть лица и гармонировали со стройностью фигуры; каких только фасонов тут не было: «конский хвост» и «заяц на луне»[45], «восходящее солнце» и «лунный диск», «жемчужная капель» и «пестик лотоса», а еще «мьиззутака в тронном зале» и «мимоза распустилась», «утиный язык» и «клюв Гаруды» — да всех не перечесть!
Вот какая свита была у прекрасной царевны Велумьясвы!
Чтобы юная наследница наслаждалась жизнью, не ведая тягот или неудобств, для нее воздвигли великолепный Рубиновый дворец: богато убранные жилые покои соединялись крытыми переходами с огромным залом для приемов и торжеств; тридцать главных башен — пьятта[46] — вонзали в небеса золотые шпили, а кругом по необъятной дворцовой крыше вырос целый лес из башенок поменьше; под общею кровлей уместилось множество отдельных флигелей — малых, средних и больших, резные арки и галереи связывали их воедино; повсюду были украшения из дерева, золота, стекла, драгоценных камней; искусно инкрустированные золотом нарани и забурей вились диковинные растения, оплетая громадные слоновьи бивни; на стенах были вырезаны сказочные львы по соседству с конями и слонами; золотые крабы ползли по перилам к застекленным створкам дверей, которые, если их тронуть, издавали звуки, напоминавшие курлыканье журавлей или трубный глас Гаруды...
Прежде чем благородная царевна Велумьясва со всею своей многочисленной свитой поселилась в роскошном дворце, ослепительном и пышном, созданном для счастья и блаженства, окруженном уютными беседками из золота, серебра и рубинов, обсаженном благовонными деревьями мьиззутаки, сверкающем четырехскатными крышами из прозрачного стекла, под коими умещались пять тысяч с лишним залов, комнат и покоев, — это чудо из чудес, вызывавшее лишь восторг и умиление, освятили восемь мудрых брахманов, окропив жертвенной водой и благословив обитель мира и покоя; а после был устроен грандиозный праздник, где феи танцевали под звуки царского оркестра из пяти инструментов.
Когда все кончилось, юную царевну провели в ее покои через пять сотен дверей. Устав от праздничного шума, она вдруг задремала: легкая сорочка с узким рукавом сползла с одного прелестного плечика и обнажила нежную грудь... Заметив это, феи-прислужницы со смехом и шутками приподняли головку сонной царевны и, соблюдая осторожность, чтобы случайно госпожа не упала с ложа сна на гладкий пол, легко и быстро подложили ей мягкую подушку, а сами стали охранять царственный сон...
Здесь и конец главе о рождении и детстве царевны Велумьясвы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой рассказывается
о строительстве царского дворца
А тем временем в благословенной стране Яммании прославленному внуку государя Махаразейнды, будущему властителю острова Забу, царевичу Эйндакоумме и всей его свите в тысячу сверстников исполнился год.
Вступив в пору нежного детского возраста, юный царевич проводил свои дни в роскошной колыбели, блиставшей драгоценными камнями; усердные кормилицы и заботливые няни плавно покачивали колыбель и в такт тихонько напевали, баюкая царственное дитя: «Государыня-царевна Тиласанда, благородная дочь Махаразейнды и супруги его Атуладеви, не нашла себе достойного мужа на бескрайнем острове Забу — видно, так судьба сулила, чтоб земных страстей не знала Тиласанда! Удалившись в рощу Тирихема, трем святыням молилась царевна, долг высокий прилежно воздавая; и в награду за щедрую жертву ей открыто было заклинание, призывающее с неба Тиджамина. Вняв заветной мольбе Тиласанды, одарил ее небесный владыка жизнетворным плодом страстоцвета: и, волшебной мякоти отведав, зачала непорочная царевна: в золотой утробе без соития завязался плод великой жизни! А потом явился на свет наш владыка! Все мы — верные твои рабы и слуги, бережем тебя как зеницу ока!»
Так в нехитрой колыбельной песне пересказали они царевичу всю историю его рождения. И вот спустя некоторое время подросший Эйндакоумма направился в золотой дворец своей матери, благородной Тиласанды, приступил к ней с расспросами.
— Правда ли, что моя государыня-матушка, усердная ревнительница долга и добродетели, преуспевшая в священных парамитах, была награждена магическою гатхою и призвала самого Тиджамина, которого молила о даровании сына, после чего благодаря божественному плоду страстоцвета обрела желаемое — дар небесного владыки?
— Все это правда, сын мой, — ответствовала Тиласанда. — Исполняя заветное желание твоего деда и твоей бабки, я прибегла к помощи заклинания, открытого мне святым аскетом, и просила наследника у владыки небес Тиджамина.
И тут она со всеми подробностями поведала сыну про обстоятельства его появления на свет.
— Значит, если хотя бы раз произнести магическое заклинание, то немедленно сюда прибудет властелин заоблачных селений? — допытывался Эйндакоумма.
— О нет, мой сын, чудотворную гатху надлежит повторить тысячекратно, всю целиком, без запинки — лишь после этого царь натов Тиджамин соблаговолит спуститься с неба!
— Ах, матушка, все то, что я узнал, давно уже не дает мне покоя. Душа моя полна желания узреть воочию моего батюшку, правителя небесных царств, и этому желанию нет сил противиться. Прочтите же скорее заветную магическую гатху, и пусть Тиджамин услышит наш призыв!
45
46