И на прощание он отвесил Буки такую оплеуху, что тот кубарем покатился прочь.
Царь зверей был очень горд и доволен собой. Ещё бы — на глазах своих подчинённых он сделал доброе дело! К тому же и не без толку для себя самого: сыт дядюшка Гаиндэ был несколько дней!
— Спасибо, Лёк. Ты накормил меня и доказал мне, что я был совершенно прав, когда назвал тебя самым умным зверем саванны! — провозгласил лев. — Я добр сегодня. Проси у меня, чего пожелаешь! У тебя есть просьба? Говори, не робей!
— О, дядюшка Гаиндэ! — смиренно воскликнул заяц. — Вы угадали: у меня есть одна просьба. Но прошу я не за себя, а за всех зверей саванны. Великое несчастье надвигается на нашу страну. Зобатый аист Марабу прилетел к нам и предсказал ужасную эпидемию! — стал придумывать Лёк, и чем больше он выдумывал, тем больше сам верил в то, что говорил — Марабу сказал, что эта эпидемия погубит всё живое. Но её можно предотвратить. Нужны китовое и слоновье молоко, коготь леопарда и один ваш зуб, царь зверей!
— А ты не врёшь? — недоверчиво прорычал лев.
— Нет! — оскорбился заяц. Китовое и слоновье молоко, зуб льва, коготь леопарда и вправду были нужны — только не аисту Марабу, а самому Лёку. Но стоит ли это уточнять…
— Вот, посмотрите сами, царь зверей! — сказал Лёк и протянул дядюшке Гаиндэ калебасы с китовым и слоновьим молоком.
— Ты говоришь правду, — решил лев, но не обрадовался. Конечно, кому хочется отдавать свой зуб!
Потом он подумал и сказал:
— Ладно. Я буду столь же великодушен, как и остальные. Какой нужен зуб?
— Всё равно какой, — обрадовался Лёк.
— Ну, что же, зови кузнеца, — приказал дядюшка Гаиндэ. — Один зуб уже давно беспокоит меня. Пора его вырвать!
Сказано — сделано.
Лёк позвал кузнеца, кузнец вырвал огромный коренной зуб из пасти дядюшки Гаиндэ, и тот великодушно отдал свой зуб зайцу.
Так было исполнено третье приказание феи мамы Рандату.
История двенадцатая, про то, как заяц полакомился бобами, а расплатился за это тот, кто никогда их и не пробовал
Третье приказание феи было исполнено. Оставалось последнее — добыть коготь леопарда.
Но заяц почему-то не спешил…
А дело в том, что, бегая за кузнецом, он заметил большое бобовое поле, хозяином которого был как раз этот кузнец. А для зайца нет лучшего лакомства, чем бобы!
И вот на следующее утро Лёк решил устроить пиршество. Бобовое поле сторожили дети, и Лёк обрадовался этому: ведь с детьми он уже был хорошо знаком и знал, что они очень доверчивы.
Заяц сел перед ними и спел такую песенку:
Отец вам так велел сказать — Меня здесь на день привязать!Дети удивились, но так как они были послушными детьми, то привязали зайца к дереву, росшему среди бобов. И Лёк начал завтракать!
Завтрак уже давно превратился в обед, а Лёк всё ел и ел!
Солнце поднялось высоко в небо, стало жарко, и зайцу захотелось пить. Тогда он спел детям такую песенку:
Отцовский вам такой наказ — Воды подайте мне сейчас!Послушные дети принесли ему воды, заяц утолил жажду и опять принялся за еду. Уже стемнело, уже обед превратился в ужин, а он всё ел и ел и сам удивлялся, что может так много съесть. Но бобы — это бобы, и ещё ни один заяц на свете не отказывался от них по доброй воле!
Когда совсем стемнело, заяц Лёк едва держался на лапах — так он объелся. Слабым голосом запел он доверчивым сторожам песенку:
Эй, дети, на исходе дня Вы отвязать должны меня!И снова дети послушно выполнили волю Лёка. Тяжело переваливаясь, заяц отправился в джунгли, а дети пошли домой. Их очень удивило всё, что произошло за день, и старший сын решил рассказать отцу о странном звере, просидевшем с ними целый день на бобовом поле.
— Лёк просто-напросто обманул вас, — сразу понял, в чём дело, отец. — Когда завтра утром он придёт к вам, привяжите его. В полдень принесите ему воды, но вечером не отвязывайте его. Подождите меня.
Знал бы заяц, что затевает против него кузнец, — убежал бы подальше без оглядки! Но Лёк проснулся утром в прекрасном настроении и побежал продолжать своё пирше-ство.
Он спел детям утреннюю песенку — и они привязали его в середине поля. Потом, в полдень, принесли воды.
Наступил вечер, и Лёк попросил отвязать его.
— Нет, — ответили дети, — подожди, сейчас придёт наш отец!
И тут Лёк увидел — лучше бы ему не видеть этого никогда в жизни! — увидел, что по широкой и гладкой, как река, дороге идёт кузнец, а в руках у него — раскалённый железный прут! Понял заяц: расправы ему не миновать, и он уже почуял запах своей палёной шкуры.