– Да вот радуюсь твоему успеху, или ты думаешь, что ведьма на это не способна? – вызывающе спросила Болотница, не прекращая своей дикой пляски.
– Ну, так уж и радуешься. Разве ты сомневалась в моих способностях? Напугала меня какой-то неведомой силой, а выходит, сморозила сущую глупость! – расхохотался сэр Гарбидж.
– Ты говори да не заговаривайся! – вдруг резко оборвала его смех старая ведьма. – Я всегда знаю, что говорю, и не тебе меня учить, понял?
Сэр Гарбидж, любивший и сам обращаться к другим в подобном тоне, но не привыкший, чтоб так говорили с ним, несколько опешил. К тому же его одернули в присутствии невесты!
«Ну, ничего, на ней я еще отыграюсь, как только она станет моей женой», – мысленно успокоил он себя, заметив ядовитую усмешку на губах Бьянки.
– Ладно, давайте продолжим наш разговор, госпожа Болотница, – нарочито вежливо сказал он.
– Вот так-то лучше будет, – удовлетворенно хмыкнула старуха, словно и не замечая, что сэр Гарбидж даже покраснел от натуги, стараясь обращаться к ведьме как к равной. – А продолжать разговор с тобой не о чем. Помнишь наш уговор?
– Но, госпожа Болотница, может, удастся побыстрее научить Бьянку быть... – замямлил сэр Гарбидж, не ожидавший, что ведьма обойдется с ним так круто. Но и на сей раз старуха его грубо оборвала:
– Три месяца, три недели и три дня! И ни минутой раньше! До чего же у вельмож короткая память и слабый ум! Если явишься раньше – не сносить тебе головы!
Бьянка чувствовала, что разговор ведется о ней и сейчас решается ее судьба. Она вполне могла понять, зачем сэр Гарбидж добивается ее руки, но зачем она нужна этой отвратительной старухе, да к тому же ведьме, бедная девушка никак не могла взять в толк. Единственным, хоть и слабым, утешением могло служить разве лишь то, как эта женщина разговаривала с гордым и заносчивым сэром Гарбиджем.
Вполне насладившись жалким видом рыцаря, старуха сказала свое обычное:
– Ну, иди, а то я что-то злиться начинаю. Как бы это скверно не сказалось на здоровье твоей невесты. – И опять взялась за поварешку.
Сэр Гарбидж, опустив глаза, чтобы не видеть испепеляющего взгляда Бьянки, отступил в глубь подземелья, взобрался на кочку и исчез.
Наступила тишина. Только в котлах на поверхности варева надувались и лопались пузыри да летучие мыши, растревоженные сэром Гарбиджем, шелестя крыльями, устраивались по своим насиженным местам.
Не решаясь первой нарушить молчание, леди Бьянка ждала, пока заговорит ужасная старуха.
– Правильно делаешь, что молчишь, – словно прочитав ее мысли, не оборачиваясь, сказала ведьма, – не люблю болтливых, вон как этот, – она махнула половником в сторону, кочки. – А тебе, девица, еще долго молчать придется, может быть, и всю жизнь.
Бьянка не поняла, о чем говорит старуха, но слова ее показались девушке полными зловещего смысла, и потому она не удержалась и спросила:
– Зачем я здесь?
– Это тебя не касается. Будешь делать работу, какую велю, да ждать, что случится дальше. По моим подсчетам, очень скоро ты уже дождешься.
– Я вас не понимаю! – в ужасе воскликнула девушка.
– А ты и не трудись, – медленно и скрипуче ответила старуха. – Тебе нужно понять только одно: бежать отсюда не удастся, даже и не думай, работу свою делай хорошо, иначе поколочу или еще чего сделаю, пострашнее, а помощь, которая к тебе придет, будет тебе на погибель!
– Так вы и про помощь, которая ко мне спешит, знаете! – Казалось, до сознания девушки дошли только эти слова, и потому глаза ее засветились надеждой.
– А то как же! Я все знаю, – самодовольно сказала ведьма. – Да только радость твоя по этому поводу напрасна. Помощь обернется тебе погибелью, – прошамкала старуха и тоненько и противно расхохоталась.
– Ах ты, старая уродина! Да никогда не поверю я, что так произойдет. В помощь, которая спешит, верю, и в свободу свою верю, и в счастье! А ты хоть и грозная, и страшная, да только ни одному твоему слову не отравить мою душу! – в отчаянии выкрикнула Бьянка и залилась слезами.
– Старая уродина, говоришь? Я на тебя посмотрю, когда придет час твоей погибели, – словно змея, прошипела Болотница. – А теперь ступай в свои покои, – насмешливо сказала она, – да берись за труды!
Лишь только произнесла она эти слова, одна из стен подземелья отодвинулась, и девушка сквозь пелену слез увидела совсем крохотную пещеру, вырубленную в каменном чреве подземелья.
Бедняжке ничего не оставалось, как под горящим злобой взглядом Болотницы пройти в эту пещеру. Там она нашла узкую каменную плиту с пучком соломы, которая должна была ей служить кроватью, и такой же каменный стул.