— Почему же так произошло? — спросил Женя. — Разве нельзя было для картофеля установить карантин?
— Это, Женя, было давно, в те времена, когда наука была еще слаба, а религия — сильна. Служители церкви объясняли все болезни, неурожаи, нашествия вредителей наказанием божьим за грехи людей… Карантинная служба стала возможна лишь с развитием науки. Сейчас она есть и на железнодорожном транспорте, и на морском, и на речном, и на воздушном… В общем, ребята, — закончил я, — инспектора карантинной службы можно сравнить с пограничником: тот и другой охраняет нашу родину, только один стоит на страже границы с автоматом в руках, а другой — с микроскопом… Ну, а сейчас давайте займемся нашей гостьей — цицанией.
Собравшись в кружок, юннаты начали обсуждать, что с ней делать. Прежде всего решили погрузить ее в бочку с водой: пусть восстановит воду, которую потеряла за дорогу. Шутка сказать, она ехала к нам почти целую неделю!
Потом стали намечать, куда ее можно высадить. Ребята подсказывали места.
— В Дымковскую курью, — предложил Женя. — Особенно хорошее местечко напротив Заречного парка.
Было названо еще несколько мест.
— Места, конечно, хорошие, — задумчиво сказал Гера, — но ведь сейчас река разлилась и ни в одно из этих мест не попадешь. Да и глубину мы не сможем определить. Не вырастет она у нас там, погибнет под водой…
Женя морщил лоб, напряженно думал. Все смотрели на него с надеждой — ведь он же главный цицаниевод!
Вдруг он вскочил и, пританцовывая, закричал:
— Эврика! Эврика! Я нашел! Семинарский пруд за станцией Киров-Котласская!
— Молодец, Женька! — закричали ребята. — Ты просто гений!
Артур надрывался, стараясь перекричать их:
— Тихо! Тихо! Мы еще не решили, как ее будем садить!
С трудом успокоившись, ребята стали обсуждать технику посадки. Действительно, как закрепить корневища на дне водоема?
Гриша предложил:
— А если к ним привязать камешки и побросать в воду?
— А что, это идея! — поддержал его Женя. — Только можно и без камешков обойтись. Надо корневища закатать в глину.
— Состряпать этакие «пончики» из цицании, — подхватил его мысль шутник Гриша.
Ребята начали не только хвалить, но даже качать их обоих.
Расходились по домам в приподнятом настроении. Ведь это они, юннаты, первыми в области стали вести работу по акклиматизации интересного и ценного растения!
И вот на другой день, разрезав корневища цицании по междуузлиям и настряпав «пончиков», юные рисоводы вооружились ведрами и лопатами и отправились на пруд. Ведра и лопаты были взяты для маскировки: пусть местные жители думают, что мальчишки пришли за черноземом, а то, чего доброго, повыдергивают потом нашу цицанию и сорвут опыт.
Когда за станцией Киров-Котласская мы пересекли железнодорожное полотно, миновали сараи и склады, перед нашим взором открылась тихая гладь пруда. День был солнечный и жаркий. Пруд лежал в низких сырых берегах огромным треугольным зеркалом и слепил наши глаза.
Место для цицании мы облюбовали в его верховье. Старшие юннаты стали готовиться к исследованию грунта пруда на глубине от 30 до 50 сантиметров, как говорилось в инструкции. Разбившись на четыре группы, они разошлись по берегу на пятьдесят шагов друг от друга.
Лопатой они брали пробу со дна и выносили ее на берег. Вот на лопате лежит ком полужидкой черной земли. Сообща мы рассматриваем ее, разминаем в пальцах, нюхаем.
— Да, это в самый раз, нам такой грунт подходит, — произносит удовлетворенно Женя.
— Грунт, что надо: болотный чернозем, или торф с илом, — поддерживает его Гера.
Пробой все остались довольны.
После короткого совещания посадку решили провести так. Каждой группе от берега начать садить «пончики» на глубину 30 сантиметров и идти дальше к противоположному берегу, отступая от каждого «пончика» на два метра. Таким образом, ряд вытянется на двадцать метров. Если станет глубоко и садить будет трудно, то «пончики» не закапывать, а бросать их на нужное место. Четыре ряда займут двести метров. Если пруд летом будет мелеть, то все равно он не обмелеет на таком пространстве.