Я понял, что Рудик дает наставления своему ученику. Хоть и не скоро они расстанутся — впереди еще целый учебный год, но многолеткой потом будет заниматься один Володя: Рудик кончает десятый класс и уезжает в институт.
— Смотри, не бросай опыты, — говорил Рудик приятелю. — Доведи их до конца.
— Ну, что ты, — растроганно отвечал ему Володя. — Конечно! Они же такие интересные.
Когда друзья подошли к столику под боярышником, где мы с шестиклассниками определяли и накалывали на расправилку насекомых, я подавил волнение и не подал вида, что слышал их разговор…
Учебный год промелькнул незаметно. Рудик хорошо сдал экзамены и начал повторять материал за десятилетку. Но и готовясь к поступлению в институт, он выкраивал часок, чтобы забежать на участок и полюбоваться своей питомицей. Перед отъездом он предложил юннатам назвать ее «дочерью многолетки». Она под напором ветра благодарно кланялась ему своими налитыми колосьями…
Выросла «дочь многолетки» преотличная. Теперь у нее ясно выразились признаки обоих родителей. От «вятки-2» она унаследовала высокий рост, большой колос и крупное зерно, а от многолетней ржи Державина — зеленую солому при полной спелости зерна и многолетие.
Урожай, в пересчете на гектар, составил 30 центнеров. Да еще зеленой соломы на корм скоту — 80 центнеров! Я поздравил Володю и его молодого помощника Алешу Хвостанцева.
Все пожалели, что среди нас нет Рудика. Ох, как порадовался бы он этому достижению!
Мы собрали четыре килограмма семян. Для такого посева на пришкольном участке нет места, и юннаты решили свои опыты перенести в колхоз.
И вот ранним утром мы сидим в вагоне. На полках — корзины, снопик и мешочек ржи. Рабочий поезд идет на Лянгасово. Но мы сошли раньше, на Чухломском разъезде, и через три километра были в деревне Ломки. Только мы расположились у небольшого пруда на отдых, как увидели, что к птицеферме подходит мужчина средних лет. Мы его окликнули и спросили, как отыскать бригадира.
— А перед вами и есть бригадир. У вас, наверно, дело ко мне? — спросил он, посматривая с любопытством на ребят.
Тут юннаты наперебой стали ему рассказывать о «дочери многолетки». Бригадир смотрел, щупал пальцами, пробовал на зуб и зерно, и солому, расспрашивал, дивился.
— Ну и ну! Вот это рожь! Нам бы такую, — говорил он.
— Так мы вам ее и привезли, — срывающимся голосом объявил Алеша.
— Правда? А я-то не поверил было. Молодцы! Это как раз нам и надо!.. Так, значит, вы из тридцать восьмой школы, которая на улице Энгельса? Как же, знаю. И школу знаю, и сад, который вы подарили колхозу, знаю. Хотя я и новый человек здесь: только из армии вернулся… Как же, растут ваши яблоньки. Не хотите ли посмотреть?
— Конечно! — захлопали в ладоши юные опытники.
Сад раскинулся на пологом западном склоне. Правильными рядами росли наши яблоньки. Высота их была чуть больше роста человека. Каждая яблонька широко распустила свою крону. Легкий ветерок играл крупными листьями, перебегая с одного ряда на другой.
— Смотрите, смотрите, они нас приветствуют — узнали! Обрадовались! — воскликнул Володя Шавкунов. — Как здесь хорошо!
— А вот побывайте-ка у нас этак годков через пять, — с гордостью сказал бригадир. — Тогда будет еще лучше, и угостить вас можно будет… вашими же яблочками, — и он рассмеялся.
Убегающие вправо и влево яблоньки похожи одна на другую, но все-таки чем-то отличаются друг от друга. У одних крона зеленая, у других — темная, а у третьих — красноватая. Есть небольшая, но заметная разница и в листьях — их цвете и форме. Я радостно подумал: «Наверное, среди них будет не один новый сорт, только сумей его заметить. Ну, а если какие-то яблоньки будут неудачными, мы придем сюда с юннатами и сделаем им прививку».
Это все те самые яблоньки, которые когда-то росли у нас на окне… От яблонек мы перешли к смородине и крыжовнику. На разросшихся кустах наливались живительным соком крупные кисти.
— Вот с них ягоды мы собирали уже не один год, — пояснил бригадир. — Спасибо вам за саженцы! Приходите пробовать, когда поспеют…
— А как у вас много пчел! — с восхищением сказал Володя.
— Этого добра хватает, — подтвердил бригадир. — Пасека у нас неплохая. А пищи у них, с вашей помощью, немало…
— Я книжку интересную про пчел читал, — сказал Володя. — Халифман — автор. Она так здорово написана, что он за нее звание лауреата получил… Я раньше никогда не думал, что пчелы такие интересные.