– И как все прошло в субботу вечером? – потребовала ответа Джил Форрестер, как только вошла в кабинет Кристы.
Криста осторожно – она уже обожглась один раз – отхлебнула немного горячего кофе и потом улыбнулась:
– Прекрасно. А как твое свидание?
– У меня не было никакого свидания. – Джил взяла со стола свой график на день и шаловливо посмотрела поверх стопки бумаг на свою начальницу. – Я солгала, чтобы вы с моим братом смогли побыть наедине.
– Тебе совершенно не к лицу плести интриги, Джил, – с шутливым негодованием покачала головой Криста.
– Ты собираешься рассказать мне не больше, чем мой неразговорчивый братец? – разочарованно произнесла Джил. – Ты мне портишь все удовольствие и сама знаешь об этом.
– Твой брат очень… симпатичный. – Криста невольно застонала, когда это слово слетело с ее губ. – Должна сказать тебе с уверенностью, что соответствовать этому слову намного лучше, чем кличке Дракон. – Криста быстро взглянула на Джил. – Ты считаешь, что, сравнивая Джека с Драконом… я имела в виду Нэша?
– Зачем ты разыгрываешь глупенькую, это совсем тебе не идет, босс, – округлив глаза, произнесла Джил. – Я поняла, что речь идет о Железной Маске.
Криста тоже думала об этом. Правда, чем лучше она узнавала Нэша Гриффина, тем больше верила в то, что ему нужен кто-то, кто бы понял его ситуацию, кто смог бы по достоинству оценить его чувство ответственности и сильной привязанности к другу.
Но, поспешно напомнила себе Криста, этим кем-то она не будет. Она не сможет стать объективной, стараясь изо всех сил не принимать Нэша Гриффина близко к сердцу.
– Я беспокоюсь об этой маленькой девочке, которую привезли после автокатастрофы, – вдруг перестала улыбаться Джил, заметив в своем графике знакомое имя пациентки.
– Сломано правое бедро, раздроблены лучевая и локтевая кости, – кивнула Криста. – Доктор Петерс провел срочную операцию, чтобы собрать руку и ногу Лизы Чендлер. Я заходила к ней в пятницу после обеда. Мы назначим ей интенсивную терапию.
– Больше всего меня волнует ее моральное состояние, – доверительно сказала Джил.
– Как похожи иногда мысли разных людей! – пробормотала Криста. – Я опять заглянула к ней сегодня утром. Плохо, что ее мать и не подумала предпринять что-нибудь, прежде чем выходить на работу. Джанель Чендлер смотрит на телесные повреждения Лизы с отвращением. Бедному ребенку еще нет и тринадцати лет, а ее лицо изуродовано рваными ранами и кровоподтеками. Дома она не находит никакой поддержки и ободрения. А вообще-то я не верю в эту историю, что приятель Джанель вел машину, когда произошла авария.
– Я тоже такого мнения, особенно из-за того, что этот предполагаемый любовник не появился на месте катастрофы.
– Ну ведь он побежал за подмогой, – насмешливо сказала Криста. – По крайней мере именно так утверждает Джанель. Наверное, Лизе было приказано не рассказывать об аварии, ведь я не могу вытянуть из девочки ни слова об этом.
– Кстати, ты подарила Лизе очень красивый букет, – заметила Джил, холодно посмотрев на Кристу. – Он показался мне слишком знакомым. Это, случайно, не тот, который тебе преподнес мой брат, а?
Криста смущенно пожала плечами:
– Я решила, Лизе будет приятен такой знак внимания, поскольку ее собственная мать не позаботилась принести ей что-нибудь в подарок.
– А как насчет музыкальной шкатулки с колечком и двумя дорогими ожерельями? – допытывалась Джил.
– Это подарок моего бывшего мужа, – объяснила Криста. – Я полагаю, его любовница получала точно такие же презенты на день рождения и Рождество. Таким образом Джон не забывал что и кому он дарил. А Лизе просто необходимо было что-то для развлечения, например, такая музыкальная шкатулка.
– Ты очень великодушна, босс.
– Эта маленькая девочка напоминает мне кое-кого из моих давних знакомых, – загадочно улыбнулась Криста.
– Наверное, из-за ее белокурых волос, – ухмыльнулась Джил. – Как-нибудь на днях нам нужно сесть и поболтать за коктейлем о твоем таинственном прошлом.
– Тебе следует усыновить полдюжины детей, – посоветовала Криста. Указав пальцем на дверь, Криста намекнула Джил, что пора приступать к работе. – Ты даром распыляешь свои материнские инстинкты на меня и своего брата. К тому же ты знаешь, я не из тех, кто живет прошлым. Я всегда говорю: не стоит зря тратить время на то, что ты уже не в состоянии изменить.
Джил поняла намек Кристы насчет работы и направилась к выходу.
– Так кто же возьмется за лечение Леви Купера? – спросила девушка, задержавшись в дверях.
– Придется мне.
– И как же ты найдешь на это время? Ты и так загружена ежемесячными инспекциями, составлением графиков, изучением больничных карт?
– Я могу ездить к нему после работы.
– Я позвоню в отдел пожарной охраны, – вызвалась Джил. – Может, они одолжат тебе огнеупорный костюм, и тогда тебе удастся выйти живой и невредимой из логова Дракона.
– И Джек, и я думаем, что слово «оборотень» больше отражает сущность Нэша, – с улыбкой сказала Криста. – Твой брат предлагает носить с собой блестящий золотой крест, и я совершенно с ним согласна.
– Вот как? У вас с Джеком много общего!
– Иди работать, Форрестер, – потребовала Криста, мастерски передразнивая тон Железной Маски.
– Слушаюсь, мадам. – Джил четко отдала честь, щелкнула каблуками, развернулась и строевым шагом вышла из кабинета.
Нэш вошел в просторный кабинет, расположенный рядом с комнатой Леви, и успел заметить, что его молодой друг только что повесил трубку телефона.
– Кто это был?
– Ты испугал меня, Весельчак, – ответил, вздрогнув, Леви. Он явно не ожидал, что рядом есть кто-то еще. – Я не слышал, как ты вошел.
– Я продал одну из кобыл-трехлеток владельцу ранчо около Лотона, – произнес Нэш, бросил на стол подписанный чек и уселся на свободный стул. – Ему нужна была быстроногая лошадь, чтобы тренировать сына для региональных соревнований по родео среди высших школ.
– Хозяин не постоял за ценой? – многозначительно присвистнул Леви, подняв чек и посмотрев на сумму.
– Это хорошая кобыла…
– Да, и она стоит этой суммы, – перебил Леви, улыбаясь. – Я разбираюсь в этом, поскольку сам ездил верхом на лошадях, которых тренировали ты и Хэл.
Нэш поежился на стуле. Он тоже прекрасно помнил те дни, когда Леви ездил верхом и вместе с ними учился заарканивать и связывать быка.
Разве можно когда-нибудь забыть это?
– Как Хэл и чоктоу Джим сегодня утром? – спросил Леви, перемешивая бумаги на столе так, чтобы спрятать документ, лежавший поверх стопки.
– Оказалось трудновато погрузить Кривоногого в прицеп вместе с другими лошадьми, – стал рассказывать Нэш. – Но Кривоногого забрали для родео вопреки моим возражениям. Я до сих пор считаю, что он еще не готов к соревнованиям, но Хэл хочет дать Папайе отдохнуть. Они отправились на пустяковое родео в Техасе, где соревнования будут не такими сложными, как те, в которых они участвовали в последние несколько недель.
– Хэл поедет верхом на Кривоногом, – уверенно произнес Леви. – Я видел, как вы оба умеете во время соревнований управлять новой лошадью и заставлять ее выполнять все, чему учили на тренировках. Ты знаешь, как справиться с конем, даже если он и не совсем готов к выступлениям.
– Это когда мы с Хэлом были более молодыми, дерзкими и глупыми, – сказал Нэш, потирая ноющее плечо. – Теперь кажется, что земля стала тверже, чем тогда, а израненное тело с трудом действует и не слушается до тех пор, пока с тебя не сойдет сто потов.
Леви уставился в окно на лошадей, щиплющих траву на лужайке.
– А некоторые раны вообще не заживают…
Нэш громко выругался. Он сидит здесь, жалуется на свои ничтожные болячки, а Леви даже не может встать на ноги. Черт побери, Нэш, ты такой же тактичный, как фонарный столб!
– После обеда я собираюсь прикрепить к тюку сена пластмассовую голову быка. Почему бы тебе не пойти вместе со мной на скотный двор и не сделать несколько петель, пока я буду подковывать Папайю?