Это страстное, пульсирующее желание заставляло Нэша целовать Кристу дрожащими от возбуждения губами, руководило движениями его языка у нее во рту. Конечно, это не могло заменить ему той последней близости, которой он страстно жаждал, но, как сказал Леви: иногда тебе приходится довольствоваться тем, что ты можешь получить, не важно, где и как.
Нэш безумно хотел Кристу.
Он закрыл глаза и наслаждался ее запахом, восхитительным ощущением ее близости, близости, которая, он знал, причиняет ему боль и мучения…
«Господи, будь милосердным!» – мелькнуло в сознании Нэша; голова его начала кружиться. Его тело содрогнулось так сильно, что он чуть не упал на колени. Нэш с трудом удержал равновесие, как ему приходилось делать тысячу раз, когда, сидя на дикой лошади, он чувствовал, что теряет контроль над собой с каждым ее прыжком.
Нэш не забывал старых привычек. Он держался, потому что его вторая натура не давала ему сдаться, как во время родео не давала со стыдом рухнуть на песок арены. Нэш целовал полуоткрытые губы Кристы, прижимаясь к ней так крепко, будто бы они срослись кожей, и все-таки недостаточно близко, чтобы удовлетворить сжирающую его страсть.
«Уйди!» – кричал ему разум, но тело не повиновалось, наслаждаясь прекрасной близостью.
«Продолжай, невзирая на мучения, не важно, что случится потом, – возражал разуму голос многолетних суровых тренировок. – Не уходи…»
На каждый его поцелуй, на каждую ласку Криста отвечала с не меньшим пылом. Нэш балансировал на краю пропасти, все его тело содрогалось от неуправляемой страсти. Ее ладони скользнули по его волосам, и шляпа Нэша скатилась на землю. Криста страстно водила языком по нёбу его рта в такт каждому его пылкому движению. Она обвила ногами его бедра, и это довело Нэша до состояния, близкого к помешательству.
Нэш совсем потерял контроль над собой, желая того, чего, он знал, ему не получить.
Только божественное провидение могло помешать ему совершить одну из самых страшных ошибок в жизни. Божественное провидение… или неожиданный шум мотора пикапа, приближающегося к скотному двору…
Благодарение Господу, что кто-то появился прежде, чем Нэш забыл обо всех данных себе клятвах, забыл обо всем, чтобы отдать себя на милость всецело поглотившей его страсти…
Глава 7
Вспышка фар и шум мотора вернули Нэша к реальности так быстро, что он чуть не уронил Кристу на солому и не упал сам. Под шинами шуршал гравий, и лошади беспокойно переступали с ноги на ногу в металлическом прицепе, прикрепленном к пикапу, остановившемуся перед скотным двором.
Нэш обернулся и увидел, что свет передних фар освещает его и Кристу так, словно они выступают на сцене. Он шагнул назад, ухватившись рукой за верхнюю планку загородки, желая удостовериться в том, что еще может держаться на ногах. После объятий Кристы Нэш дрожал больше, чем хотел признать. Черт побери! Он чувствовал себя так, будто секунду назад сошел с электрического стула!
– Нэш, это ты?
Нэш с силой втянул в себя воздух и постарался говорить как можно громче, чтобы заглушить неистово стучащий пульс; сердце билось о ребра в сумасшедшем танце, дыхание перехватывало.
– Конечно, я. А кто же еще это, черт возьми, может быть?
Что случилось с его голосом? Он звучал как кваканье лягушки-быка. Еще раз глубоко вздохнув, Нэш направился к двери загона. Он шел так, как будто обе его ноги были левыми.
– Хэл? Почему ты так рано вернулся домой? Я думал, на этой неделе ты участвуешь в двух родео.
Хэл Гриффин полулежал на сиденье пикапа, упираясь плечом в дверцу. Он осторожно приподнялся, надеясь найти такое положение, в котором не придется испытывать острой боли. Но ему это не удалось. Ни сейчас, ни на протяжении двух сотен миль, которые они проехали.
– Я кувыркнулся с лошади на землю и получил удар копытом, – крикнул он из открытого окна машины. – Ребра я сломал в… – Хэл взглянул на своего дядю, сидевшего за рулем машины. – Где, черт возьми, я поймал этот удар копытом? В последнее время мы так много исколесили дорог. Я уже не помню, что где случилось.
Чоктоу Джим вышел из машины и подошел к Хэлу.
– Будь я проклят, если сам помню что-нибудь. Все арены начинают казаться мне совершенно одинаковыми.
На лице Нэша сразу появилось выражение сочувствия и озабоченности, когда внутри кабины зажегся свет. Хэл лежал на сиденье словно тряпичная кукла. Нэш отступил в сторону, чтобы подхватить брата, когда чоктоу Джим поспешил открыть дверцу машины.
– Ты сможешь встать? – с беспокойством спросил Нэш.
– Нет, черт побери. Неужели я валялся бы здесь, если бы мог встать на ноги? – Нэш наклонился к открытому окну машины, чтобы взять брата за руку, но Хэл отодвинул его пальцы. – Просто выгрузи лошадей. Возможно, я решу провести ночь прямо здесь. – Он сделал неглубокий вдох; при этом лицо ковбоя сморщилось от боли. – Похоже, лучше не шевелиться, пока мне не полегчает. – Хэл нахмурился, заметив возникшую в свете фар кудрявую голову и стройную фигуру. – Господи, мне еще хуже, чем я думал. Я уже вижу ангелов.
– Это лучше, чем лицезреть канюков[3] родео, – произнес Нэш, прежде чем обернулся и увидел объект галлюцинаций брата. – Может, посмотришь его, Кудрявая, пока я поставлю лошадей в стойла.
Криста постаралась непринужденно улыбнуться и подошла поближе к коренастому ковбою, тело которого было так напряжено, что казалось, могло рассыпаться на мелкие кусочки от одного неосторожного движения.
– Хэл Гриффин, как я полагаю.
– Именно. А кто собирается осмотреть меня? Кто ты такая?
– Криста Делани. Физиотерапевт, – представилась Криста и сразу же приступила к делу: – Ты можешь глубоко вздохнуть?
– Нет, не могу, особенно сейчас. – Хэл постарался улыбнуться, но безуспешно. Он оперся спиной о сиденье, когда Криста торопливо расстегнула кнопки его разорванной в клочья рубашки и быстро осмотрела его. – Полегче со мной, дорогуша. Сейчас я представляю собой одну гигантскую болячку.
Отцепив от машины трейлер, чоктоу Джим залез обратно в машину, чтобы отогнать пикап к дому; Криста разместилась на заднем сиденье. Машина подскакивала на ухабах дорожки, и Хэл при каждом толчке мрачно ругался. Когда Джим остановил машину перед порогом дома, Леви и Берни уже ждали их.
– Берни, позвони в больницу и скажи… – но Кристе не дали закончить фразу.
– Это конец моего путешествия, – перебил Хэл молодую женщину и сердито посмотрел на нее. – Никаких больниц. Мы и так уже истратили на них целое состояние.
Криста, стиснув зубы, сдержалась и молча вылезла из пикапа. «Проклятые настырные братья Гриффин – оба одинаковы».
Криста помогала советами, когда чоктоу Джим, Берни и Нэш кинулись вытаскивать Хэла.
– Крепко держите его, чтобы ему не пришлось шевелить верхней частью туловища. Ни в коем случае не давите ему на ребра и на живот.
– Вот дерьмо, как больно-то! – прошипел сквозь зубы Хэл, стараясь держаться прямо.
– Спазмы, – произнесла Криста. – У меня с собой есть кое-какие лекарства, они облегчат мышечную боль. Подожди только, пока мы уложим тебя в кровать. Ты окажешься на седьмом небе, прежде чем успеешь моргнуть глазом.
Очень осторожно Хэл повернул голову и посмотрел на Нэша. Они с Джимом ухватили друг друга за руки, чтобы образовалось нечто наподобие твердого сиденья.
– Какого черта эта женщина делает здесь?
– Она новый лечащий врач Леви.
– Да?! – с удивлением поднял брови Хэл. – Наша политика изменилась, пока я был в отъезде?
– Можно сказать и так, – пробормотал Нэш. Они с дядей осторожно подняли Хэла на порог и внесли в дом через дверь, которую Криста держала для них открытой. – Кстати, дядюшка, почему ты не поставил меня в известность, что сдал свой дом этой маленькой леди?