При звуке открывающихся ворот и одобрительных восклицаниях толпы Голубая Утка шарахнулась в сторону.
– Похоже, ты сломаешь себе шею на этой своенравной кобыле, Доггер, – проворчал Нэш. – И тогда уже будет совсем не важно, займешь ли ты призовое место и сколько получишь призовых денег.
– Перестань, Весельчак, просто мне тоже хочется немного славы, – произнес, опять усмехаясь, Доггер. – С тех пор как вы взяли меня под свое покровительство, я все время нахожусь в тени знаменитых братьев Гриффин. А я бы не стал возражать против того, чтобы покинуть Лас-Вегас хоть чуть-чуть прославившимся. Итак, ты будешь мне помогать или мне придется все сделать самому?
– Я знал, что нам не стоит соглашаться тренировать этого упрямого ребенка, – недовольно произнес Хэл, бросив сердитый взгляд на Доггера. – У него больше мускулов, чем мозгов.
Нэш направился к гнедому мерину, который многим ковбоям турне помог выиграть приз. Если бы Доггер был хоть немного разумнее, он сел бы верхом на Пучеглазого, специально натренированного Хэлом и Нэшем для этого вида соревнований. Но, по всей видимости, Доггер решил, что Пучеглазый слишком устал, столько раз выступив на арене за неделю. Доггеру хотелось ехать на другой, отдохнувшей лошади, чтобы как можно быстрее одолеть быка.
– Я еду на Голубой Утке, и давай больше не будем это обсуждать, – произнес Доггер, предупреждающе подняв руку, когда Нэш открыл было рот, чтобы привести еще какой-нибудь аргумент в пользу необходимости поменяться лошадьми.
– Прекрасно. Дерзай, ломай себе шею. Увидишь, мне будет наплевать на это, – проворчал Нэш, забираясь на лошадь.
Завязав шляпу под подбородком, Нэш направил Пучеглазого к специально отведенному месту справа от ворот, за которыми стоял бык весом в семьсот фунтов, бился рогами об ограду и непрерывно мычал.
Внимание Нэша привлек пронзительный визг, послышавшийся с трибуны сзади. Злопамятная блондинка в своей обтягивающей тенниске делала Нэшу непристойный жест средним пальцем. Но ковбою было все равно. Он страстно желал только пузырек с аспирином и мягкую постель вместо жесткого седла под собой и блестящих огней вокруг. Ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось, и тогда он сможет убраться отсюда.
В его обязанности сопровождающего входило скакать галопом рядом с убегающим быком, чтобы тот никуда не сворачивал и чтобы Доггер смог спрыгнуть с Голубой Утки, схватиться руками за рога быка и прижать его к земле, потратив на все как можно меньше времени.
Всего лишь одна короткая поездка, а потом Нэш сможет вернуться в гостиницу и прийти в себя. Несмотря на похмелье и вялость, он справится с этим поединком, даже невзирая на ноющее плечо. Кроме того, ему было не так больно, как Хэлу, которому оторвало кусок мяса от кости. Черт возьми, Нэш сможет выступать сопровождающим даже спросонок, если его разбудить посреди ночи: ведь он тысячу раз делал это и для своего брата, и для Доггера.
Нэш постарался поудобнее усесться в седле, но не смог найти подходящего положения. Это было плохой приметой для ковбоя, участвующего в родео. Нэш снова поерзал в седле, пока мерин грыз удила.
Опытная лошадь привыкла скакать рядом с ревущим быком и отходить в сторону, когда задача выполнена. Но сейчас Пучеглазый вел себя, как напуганный кузнечик, находясь по другую, чем обычно, сторону ворот. Казалось, лошадь чувствует себя так же неуютно на арене, как и Нэш.
– Успокойся, – тихо произнес Нэш, гладя мерина по напряженной шее.
С широко раскрытыми глазами и навостренными ушами Пучеглазый неохотно отступил назад к загону, где Доггер старался успокоить Голубую Утку.
– Проклятый настырный новичок, – проворчал Нэш. Доггеру не удастся заработать деньги, он просто шлепнется задницей на землю. Нэшу нужно было все-таки проявить больше настойчивости и обменяться с Леви лошадьми…
Ковбой сосредоточил все свое внимание на приготовленном к участию в соревновании мексиканском быке с диким взглядом, который своими десятидюймовыми рогами царапал металлические ворота загона. Вид быка грозил неминуемой бедой. Животное непрерывно бодало то ограду, то створки закрытых ворот. Слева от неугомонного быка Доггер все еще пытался, но практически безуспешно, управлять Голубой Уткой.
Согласно правилам этого вида соревнований, быку предоставлялась десятифутовая фора, когда он устремится из открытых ворот к помеченной на земле глубокой линии. Ковбой на лошади должен выскочить из загона и пуститься вдогонку за быком, и многое зависело от того, насколько быстро стартует Голубая Утка, которая сейчас встала на дыбы, размахивала хвостом и испуганно мотала мордой.
Пока обслуживающий персонал возился с ограничительной веревкой, закрепляя ее перед загоном наездника и привязывая свободный конец к рогам быка, Нэш наблюдал за Доггером, смотревшим прямо перед собой на арену, покрытую дерном.
– Бык готов! – выкрикнул загонщик.
Доггер взглянул поверх ограды на Нэша, ожидая его утвердительного кивка. Получив одобрение от Весельчака, Доггер подал сигнал загонщику выпускать быка.
– Пусть мчится подписывать мой чек!
Ворота распахнулись, и бык громко замычал, устремляясь к противоположному концу арены.
Все еще находясь в своем загоне, Доггер слегка натянул вожжи. Голубая Утка, привыкшая выбегать сразу же за быком, преждевременно старалась устремиться вперед. Доггер, сдерживая лошадь, до долей секунды рассчитал время, когда бык пересечет помеченную линию и натянет веревку, привязанную к загону, что являлось сигналом для старта наездника.
Пришпорив лошадь, Доггер устремился вперед. Голубая Утка достигла помеченной линии всего на секунду позже того, как упала натянутая веревка. Доггер ругал про себя ответственного за старт судью: тот слишком поздно махнул флажком, разрешая ковбою старт.
Нэш едва сдержал раздражение, когда Пучеглазый, увидев выбегающего быка, задержался у ворот, как его и тренировали. Итак, обе лошади потеряли драгоценное время, поскольку их поменяли местами в соревновании. Оба, и ковбой, и сопровождающий, оказались на расстоянии одного прыжка от ревущего быка, мчавшегося со скоростью пули, выпущенной из ружья.
Пришпоривая коня, Нэш старался наверстать упущенное время, надеясь вернуть быка обратно на прямую линию, чтобы Доггер смог выполнить свою задачу.
– Ну давай же, глупое животное, – прорычал Доггер, когда Голубая Утка свернула налево вместо того, чтобы повернуть направо.
Расстояние между ковбоем и быком, должно быть, составляло чуть больше трех футов, когда Доггер соскочил на землю, чтобы схватить быка за рога. Но Пучеглазый не вел быка так, как ему следовало бы, вынуждая Нэша скакать то в одну сторону, то в другую, чтобы загнать животное в удобное для Леви положение.
Первая неудача постигла участников, когда левое стремя ударилось о ребра Голубой Утки и она шарахнулась вправо, восприняв это как команду Доггера. Впрочем, именно так и должна была поступить лошадь, натренированная для сопровождения быка. К сожалению, в этот раз Голубой Утке следовало свернуть налево. Лошадь налетела на быка, которого Доггер пытался прижать к земле. Прежде чем Доггер успел пришпорить или остановить быка, Голубая Утка кинулась в сторону.
Нэш услышал, как толпа зрителей охнула от испуга, и постарался отъехать на Пучеглазом в сторону, чтобы предоставить достаточно места для действий Доггера. Но увы, Нэш отреагировал на происходящее чересчур медленно. Слишком большое количество выпитого накануне виски и практически бессонная ночь мешали сконцентрироваться. Нэшу ничего не оставалось, как наблюдать неминуемую катастрофу.
Бык упирался, противопоставляя всю свою мощь весу Доггера. Зажатый между двумя лошадьми, как кусок мяса в сандвиче, бык, инстинктивно мотая головой из стороны в сторону, проткнул острым рогом плечо Доггера. Стон ковбоя слился с громким ржанием Голубой Утки.
Ноги кобылы перепутались с ногами быка и обутыми в сапоги ногами Доггера. Нэш громко выругался, стараясь отъехать и предоставить Доггеру необходимое пространство, но чувствовал, что действует как в замедленной киносъемке.