И он вернулся в комнату, как раз успев увидеть Мистера Питерса, который входил в лабораторию в сопровождении Анны и Даниила Яковлевича. Они продолжали начатый разговор:
— Хорошо, хорошо, вери-вэл, — говорил Мистер Питерс, — только имейте в виду, что вам придется внимательно слушать. Это, знаете ли, такая наука, что достаточно пропустить одну какую-нибудь мелочь — и дальше уже все будет непонятным.
Даниил Яковлевич махнул рукой:
— Знаю я твои мелочи и примеры. Вот, жаль, Анны не было, когда ты завел свою лекцию.
— Какую лекцию?..
— Ведь я, однажды, не то, чтобы не поверил, — засмеялся Даниил Яковлевич, — а так, просто высказал сомнение… А он как налетит на меня, как начнет сыпать научными словами, как из мешка… я едва смог убежать от него. Заговорит, ей-право, заговорит он тебя, Анна.
— Ничего я не боюсь, — Анна весело улыбнулась, — оно мне кажется очень интересным. Правда, Мистер Питерс?
— Да, — отозвался тот, — я надеюсь. А если мне повезет построить генератор с приемником, чтобы принимать изображение, вот тогда посмотрим, что запоет Даниил Яковлевич. Видимо, сам первый прибежит просить: пожалуйста, мол, ликвидируйте мою безграмотность!..
Даниил Яковлевич задумался. Он потер себе нос, потом ухо, осмотрел Мистера Питерса с ног до головы, словно прицениваясь к нему. Далее, он посмотрел на Рому, который молча прислушивался к разговору. И, наконец, ответил, теперь уже вполне серьезно:
— Относительно техники, то мне пока этого не надо. Я люблю, чтобы все шло по порядку. Ты вот лучше расскажи нам, что всякие там ученые, ну, научные работники, или как там, что они успели сделать до сих пор.
— Да мы лучше сделаем, — засмеялся Мистер Питерс.
— Э, нет, то, что ты с ребятами сделаешь, мы увидим. А вот интересно знать, что именно до тебя сделано. Вот что. А мы тогда сравним все. Понимаешь — чтобы было чем его контролировать, — подмигнул Даниил Яковлевич Анне, — а то он сделает здесь то же самое, что до него делали, а нам скажет, что это он изобрел, хе-хе!..
Мистер Питерс совсем уже готов был обидеться и вспыхнуть, разразиться гневом. Но, увидев веселую улыбку Анны и лукавое лицо Даниила Яковлевича, он решил принять это оскорбление как шутку. Поэтому он повернулся к Роме:
— Ишь, как в работу берут. Ты не думай, что это только меня одного. Это и к тебе относится, и к Олесю, и к Рае.
— А что? — переспросил Рома.
— Нечто вроде социалистического соревнования хотим устроить. Получается, что мы будем работать бригадами. Олесь вокруг зерна, ты с товарищем Татьяной…
Рома закашлялся так сильно, что аж покраснел. С Татьяной… С Татьяной Гарбузенковой… С этой крупной женщиной — будет работать Рома… Вот, когда не везет, то и вправду ничего не получается!
Но Мистер Питерс спокойно говорил дальше:
— Ты с товарищем Татьяной — с коровами. Она здесь главная начальница в этом деле. А ты, ведь, как раз любишь сметану, а?
— Ты попроси, — засмеялся Даниил Яковлевич, — наша Татьяна Гавриловна такое тебе даст, чего ты еще никогда не ел…
Что Роме оставалось делать, как не попытаться выжать из себя какое-то подобие слабенькой улыбки? Он так и сделал.
— Рая будет работать с кроликами. И ей найдется помощник. Я лично берусь за кур вместе с Анной…
— Хм… — попытался выразить свое отношение к этому Рома.
— Ты не хмыкай — строго оборвал его Мистер Питерс, — а слушай, вот эти бригады и выходят на соцсоревнование — кто достигнет наилучших результатов. Понимаешь, андерстенд-ю?.. А для начала, чтобы все для всех стало ясно, мы устроим небольшую лекцию, беседу, или как там…
— О влиянии ультракоротких волн на живых существ, — добавила Анна.
— Правильно, — подтвердил Даниил Яковлевич. — Вот, собирайтесь все после обеда у меня. Только приходите вовремя, не опаздывайте. Пусть все ваши приходят, а я своих соберу.
Во так и было достигнуто соглашение о соцсоревновании в работе с ультракороткими волнами в совхозе «Победа». Все разворачивалось, как следует. И только Рома тоскливо думал:
«Соцсоревнование… это, конечно, очень хорошо… Но… но… насколько лучше и приятнее было бы соревноваться в одной бригаде с девушкой, которой, в момент победы, можно было бы сказать эти замечательные слова „ай-лов-ю“…»
Кого именно Рома понимал под словом «девушка» — нам неизвестно. Но мы уверены, что не Татьяну Гавриловну. Нет. Однако, и в этом случае можно было увидеть влияние Мистера Питерса даже на Рому. Ведь — почему бы Роме не употребить простое «я люблю вас» вместо заморского — «ай-лов-ю»? Как видно, с этой точки зрения дело сильно осложнялось…