— Йез, ай андерстенд, — ответила Рая, немного краснея.
В комнате стало тихо. Мистер Питерс недоверчиво посмотрел на Раю. Рома вытаращил глаза: Рая отвечает Мистеру Питерсу на английском языке?.. И вдруг он вспомнил об «Учебнике английского языка для взрослых». Так, так…
— Раечка, что я слышу? Вы разговариваете на английском языке, ю спик инглиш?
— Э литл, Мистер Питерс, — ответила Рая.
Но дальше она не выдержала. Сильно покраснев, она схватила кошку и выбежала из комнаты.
Мистер Питерс обратился к Роме:
— Ты слышал? Она ответила «э литл», что значит «немного». Вот так девочка…
Рома молчал. И Мистер Питерс вынужден был добавить после паузы:
— Я даже думаю, что иногда женщины бывают значительно способнее некоторых мужчин… как ты думаешь, Рома?.. Я, конечно, не намекаю ни на кого, тем более на тебя. Но…
А так как Рома все так же молчал, хмуро поглядывая в окно, то Мистер Питерс вздохнул и приступил к своей работе, даже не спросив, успел ли Рома закончить облучение своих продуктов. Вполне возможно, что этого не стоило было и спрашивать: что значили работы Ромы, или Олеся, или даже Раи, — по сравнению с работами самого Мистера Питерса, изобретателя замечательного генератора? Ведь Мистер Питерс еще не завершил свое изобретение. И Рома готов был превратиться на некоторое время в помощника Мистера Питерса. Это сулило большие перспективы в будущем.
И очень хорошо, что Рома совсем и не подозревал, чем именно сейчас занята Рая. Если бы он мог заглянуть в ее комнату — его настроение было бы окончательно испорчено. Настолько испорчено, что вряд ли хватило бы у него мужества дальше спокойно работать. Даже Олесь — и тот не выдержал бы такой картины.
Ибо Рая лежала на своей кровати и серьезно, упорно изучала что-то, читая толстую книгу в зеленой обложке.
И если бы кто имел возможность подслушивать, он услышал бы, как Рая тихо шептала, пытаясь вложить как можно больше выразительности в странные слова:
— Ай-лов-ю… ай-лов-ю… Май-дир Мистер Питерс, ай-лов-ю…
Конечно, ни Рома, ни Олесь не изучали никогда английского языка. А впрочем — они поняли бы эту фразу. Потому что каждый из нас, даже не зная чужих языков, хорошо помнит неизвестно откуда взятые несколько фраз на разных языках. Несколько фраз, которые в конечном итоге определяют всегда то же самое.
— Ай-лов-ю — на английском.
— Же-ву-зем — на французском.
— Их-либе-дих — на немецком.
И все эти фразы, повторяем, определяют только одно — то самое, что можно очень легко выразить русским — Я люблю вас…
Следовательно, даже лучше, что Рома и Олесь не знали ничего, не слышали ничего. Потому что это наверняка помешало бы им работать. Неприятно, знаете, когда девушка, в чувствах которой вы заинтересованы, учится говорить «я люблю вас», добавляя к этому имя не ваше, а совсем другого человека…
Того самого человека, который известил Рому и Олеся спокойным, уверенным тоном:
— Имейте в виду, друзья мои, что завтра сюда прибывают наши уважаемые профессора во главе с академиком Антохиным.
— Зачем? — спросил Рома.
— Они придут по моему приглашению — ознакомиться с моим новым генератором. Его свойствами, действием и тому подобным. Нам надо приготовиться, чтобы показать им кое-что интересное. Такое, чего они еще никогда не видели, — ответил Мистер Питерс, лукаво улыбаясь.
И больше он не добавил ничего, как не посматривал в его сторону заинтересованный Рома, как не расспрашивал его Олесь.
Спрятавшись в клубах пахучего дыма огромной самокрутки, Мистер Питерс молчал, что-то сосредоточенно обдумывая.
5. ПРОФЕССУРА ИМЕЕТ ОСНОВАНИЯ УДИВЛЯТЬСЯ
Утро это, правду говоря, тоже ничем не отличалось от всех других. Оно было такое же солнечное, такое же приятное, как и множество других. Были, может, лишь крохотные мелкие черточки другого цвета на сложном рисунке этого утра. Речь шла только о том, что Мистер Питерс с самого утра был уже немного уставший — он не ложился спать всю ночь, работая у генератора. И еще — знали об этом и Рома, и Олесь, и даже Рая, — сегодня должны были прийти в лабораторию, к новому генератору почтенные профессора.
Они должны были прийти во главе с академиком Антохиным. А этот самый академик Антохин был, безусловно, своеобразным человеком.
Небольшого роста, весь седой, всегда с взъерошенными волосами, которые развевались вокруг его головы, как сияние, с седой же круглой бородкой; сухой и живой, вспыльчивый, но очень добрый, остроумный и веселый, ходячая энциклопедия по совершенно всем вопросам электричества — академик Антохин был человеком, которого уважали все, кто его знал. Даже те, кого он побивал вдребезги во время научных споров, — даже и те вспоминали о нем с большим почтением.