Но Рома уже «помогал», находясь в состоянии крайнего раздражения. Серьезная работа, а тут со всякой ерундой лезут… Через минуту они остались с Мистером Питерсом вдвоем. Мистер Питерс вздохнул:
— Сколько там времени?
— Через двадцать минут мы должны начинать.
— Да. Позвони на мыс — готовы ли там?.. Ой, еще кто-то стучит. И море неспокойное. Ветер…
— Это ты правильно заметил, о море. Как бы… Войдите! — крикнул Рома, видя, как поворачивается ручка двери. — Вот, еще кого-то снова к нам несет… Подождите… Это же вы, Анна?
Да, это была Анна. Она робко вошла — и теперь смотрела то на Мистера Питерса, то на Рому. Она проговорила:
— Здравствуйте… Вот и я.
— Откуда вы, Анна? Неужели из совхоза? Как там? — обрадовался Рома.
Но Мистер Питерс только пробормотал:
— Здравствуйте…
И, не обращая больше внимания на гостью, словно продолжая разговор, обратился к Роме:
— Так вот, ветер… И время начинать.
— А может, посадить в лодку человека? — робко спросил Рома. — Так, для контроля… на всякий случай…
— Нет, об этом и речи не может быть, — решительно возразил Мистер Питерс. — Это означало бы рисковать жизнью человека…
Анна стояла и молча прислушивалась. Мистер Питерс не обращал на нее никакого внимания. Глаза ее невольно налились слезами. А она мечтала… Сразу по приезду пошла на берег, услышав про новые опыты, посмотрела — думала, что Мистер Питерс будет там. Узнала, что он в лаборатории, пришла сюда… А он — как чужой, и не смотрит.
Разговор шел дальше:
— Но я боюсь за лодку, — говорил Рома, — может, отложить опыт?
— Нельзя. О нем все поставлены в известность.
— Давай я поеду в лодке. Я же хорошо знаю управление мотором.
— Нет. Это рискованно.
Мистер Питерс взглянул на Анну и отвернулся вновь. Откуда в нем появилась такая жестокость, он не знал и сам. Но он не мог заставить себя заговорить с ней. И только где-то в глубине сознания он чувствовал, словно кто-то шептал ему: плохо, плохо ты ведешь себя с ней…
Анна едва сдерживала слезы. Она понимала, что ей лучше просто уйти отсюда, но все же стояла, словно ожидая чего-то. Она слышала еще, как уговаривал Рома Мистера Питерса или отложить опыт, или же позволить ему, Роме, быть в лодке. Но Мистер Питерс не соглашался. И тут безумная мысль возникла у Анны. Она не обдумывала, не высчитывала ничего. «Ах, так ты такой?.. Ладно. Я тебе докажу…» — так можно было бы выразить ее решение.
Анна подняла голову:
— Ну, я не буду мешать вам. Желаю успеха.
— Куда вы, Анна? — спросил Рома.
Но Анны уже не было. Рома с упреком посмотрел на Мистера Питерса, покачал головой. Но что он мог сделать?
— Звони на мыс. Сейчас начнем, — распорядился вновь Мистер Питерс.
А Анна быстро шла по коридору. Сердце ее бешено стучало, щеки пылали. Она спустилась в канцелярию, быстро написала там маленькую записку. Ласково, обворожительно улыбаясь, попросила мужчину, что сидел в канцелярии:
— Очень просила бы вас передать эту записку в лабораторию ультракоротких волн.
— Но я буду там не раньше, чем через минут пятнадцать, — ответил ей служащий.
— Хорошо, хорошо, очень. Мне и не надо раньше.
Анна спешила дальше, восходя до морского берега, к тому месту, где должна была выплыть лодка. Около здания с лодкой собралось теперь еще больше народа. Море сердито выплевывало на берег седую пену. Свежий ветер развивал кудри из-под шапочки Анны. Она прислушивалась к разговорам:
— И неужели же выпустят?..
— Поплывет, поплывет.
— Как бы не перевернулась…
Анна почувствовала, как похолодели у нее кончики пальцев. Сердце не останавливало своего учащенного ритма. Одна за другой мелькали мысли: «Как же мне прокрасться туда… чтобы никто не заметил… и скорее, скорее надо, потому что можно опоздать!»
А Рома уже поговорил с академиком Антохиным. На мысе были готовы к наблюдениям. Мистер Питерс сцепил зубы:
— Иди, включай мотор. И возвращайся, будешь следить отсюда.
Через несколько минут Рома уже подходил к зданию на берегу, поглядывая на гребешки пены, что набегали на берег. Он мрачно покрутил головой: «М-да…» Но, услышав, как стихла толпа на берегу, когда он вошел в здание, Рома гордо поднял голову. Надо победить.
Это была небольшая моторная лодка с закрытой каютой впереди для пассажиров, и такой же каютой на корме для машиниста. В переднюю каюту Рома даже и не заглянул, потому что знал, что она пуста. Там не было, конечно, никого. Однако, каюту на корме Рома старательно осмотрел. Здесь стоял сложный и странный аппарат, главную часть которого составлял большой радиоприемник. Веерообразная антенна шла вверх, возносясь на полтора метра над крышей каюты. Лодка легко покачивалась на волнах, которые забегали сюда сквозь решетчатую загородку. Нос лодки был направлен в сторону моря. На бортах четко было написано с обеих сторон: «Радио» — и это слово было украшено огненными молниями. Рома усмехнулся: