Началось широкое обсуждение. До известного предела ведьмы соблюдали демократию: каждая из них, даже самая юная, имела право высказаться, но вынести окончательное решение могла только королева. Совещание затянулось на всю ночь: многие сразу горячо поддержали намерение в открытую схватиться с врагом, другие стояли за то, чтобы повременить и оглядеться, а некоторые, самые мудрые, предлагали отправить посланниц в другие ведьминские кланы и убедить их впервые объединить силы.
Рута Скади согласилась с этим предложением, и Серафина тут же снарядила посольства к ведьмам, живущим в других краях. Затем она отобрала из числа своих товарок двадцать лучших воительниц и велела им готовиться к полету на север, в открытый лордом Азриэлом новый мир: по мнению Серафины, поисками Лиры следовало заняться немедленно.
— А что будете делать вы, королева? – под конец обратилась она к Руте Скади. – Какие у вас планы?
– Я отправлюсь на поиски лорда Азриэла, чтобы узнать о его намерениях из его собственных уст. Похоже, что и мне нужно двигаться на север. Могу ли я проделать первую часть пути с вами, сестра?
– Конечно, и мы будем очень этому рады, – ответила Серафина, довольная, что у нее появилась такая спутница.
На том и порешили.
Вскоре после окончания совета к Серафине Пеккала подошла одна пожилая ведьма и сказала ей:
– Королева! Советую тебе выслушать Юту Камайнен. Она у нас с характером, но то, что она может сообщить, кажется мне важным.
Молодая ведьма Юта Камайнен – молодая, конечно, по ведьминским меркам, поскольку ей было всего-навсего чуть больше ста лет, – была смущена, несмотря на свое упрямство, а ее деймон, крохотная малиновка, то взволнованно перепархивал с плеча Юты на ее руку, то кружил высоко над ведьмой, чтобы потом вновь на секунду опуститься к ней на плечо. Ее округлые щеки горели румянцем. Эта ведьма отличалась необузданным нравом; Серафина знала ее не очень хорошо.
– Королева, – промолвила юная ведьма, не в состоянии хранить молчание под взглядом Серафины, – я знаю человека по имени Станислаус Грумман. Раньше я любила его, но теперь ненавижу так сильно, что убью при первой же встрече. Я бы ничего не сказала, но сестра заставила меня признаться.
Она посмотрела на старшую ведьму с ненавистью, однако та ответила ей взглядом, полным сострадания: она знала, что такое любовь.
– Что ж, – сказала Серафина, – если Грумман еще жив, он должен оставаться в живых, пока его не найдет мистер Скорсби. А тебе лучше полететь с нами в новый мир: тогда можно будет не опасаться, что ты убьешь его раньше. Забудь о нем, Юта Камайнен. Любовь причиняет нам страдания. Но то, что мы должны совершить, важнее мести. Помни это.
– Да, королева, – послушно сказала Юта Камайнен.
И Серафина Пеккала вместе с двадцатью одной сестрой из ее клана и королевой латвийских ведьм Рутой Скади стали готовиться к путешествию в новый мир, куда еще не летала ни одна ведьма.
Глава третья
Мир детей
Лира проснулась рано. Ей снился ужасный сон: кто-то поставил перед ней вакуумный ящик, который ее отец лорд Азриэл показывал Магистру и Ученым Иордан-колледжа.
Когда это происходило наяву, Лира пряталась в платяном шкафу и видела, как лорд Азриэл открыл ящик и вынул оттуда отрезанную голову Станислауса Груммана, пропавшего исследователя; но во сне Лире нужно было открыть ящик самой, а она боялась до него дотрагиваться. Этот ящик внушал ей жуткий страх, но она непременно должна была открыть его; слабыми, непослушными руками она отстегнула защелку и услышала, как воздух со свистом ворвался в морозильную камеру. Потом она откинула крышку, чуть не задыхаясь от ужаса, но сознавая, что ей нужно, просто необходимо это сделать. Но внутри ничего не было. Голова исчезла. Все ее страхи оказались напрасными.
Но она все равно проснулась в поту и в слезах. В ее маленькой спаленке было очень жарко, в окно, обращенное к гавани, лился лунный свет; она лежала в чужой постели, обняв чужую подушку, а Пантелеймон тыкался в нее мордочкой и нашептывал что-то, стараясь ее успокоить. Ах, до чего же она перепугалась! И как все это было странно: наяву ей хотелось посмотреть на голову Груммана и она упрашивала лорда Азриэла еще раз открыть ящик, чтобы заглянуть внутрь, но во сне ее охватила настоящая паника.
Когда наступило утро, Лира спросила алетиометр, что означал ее сон, но получила ничего не говорящий ответ: Это был сон о голове.