Ха! Так я и знала: корова местная, помоечная.
Какое–то время мы молча поглощали пищу, изредка обмениваясь насмешливыми взглядами.
— Скажи, а что за волшебная полосатая змея меня укусила? — возобновила допрос я, когда мы перешли к десерту. — Я краем уха слышала твою с Вахибом беседу.
— А вот это странная история, и многое в ней не ясно… — задумчиво ответил Телар, наливая кофе, и нахмурился. — Дело в том, что это была не простая змея, а морская, — и, увидев, как поползли вверх мои брови, а рот открылся, чтобы возразить, быстро добавил: — Не спеши с выводами. Есть морские змеи, которые, разумеется, живут в воде, но также способны передвигаться и по суше. В одном ты заранее права: морская змея не могла заплыть в Волгу, да ещё случайно оказаться с тобой на одном острове, да ещё и укусить тебя. Кроме того, по укусу видно — яд непростой…
Телар глубоко вздохнул и в упор посмотрел на меня:
— Это не простая змея, а волшебник или волшебница, принявшая её облик.
В который раз у меня от восторга перехватило дыхание. Я смотрела на Телара и хлопала глазами, тщетно пытаясь осознать сказанное. Он столько всего интересного и необычного успел рассказать про волшебный мир, но, признаюсь, новая информация с лёгкостью улеглась в моём сознании, поскольку не было в ней, по моим представлениям, ничего такого экстраординарного. И вдруг… Телар подчеркивал, будто волшебники практически ничем не отличаются от обычных людей — и на тебе… перевоплощения… Вот это не отличаются… Вах…
— Вы умеете превращаться в морских змей? — изумлённо прошептала я, не придав значения его напряжённому взгляду, не утруждая себя задуматься над смыслом последней фразы Телара о том, что меня укусил… волшебник. Возможно, посвяти он меня раньше в тайну перевоплощений, я бы задумалась над подтекстом, а так…
— Не только в морских змей, а практически во все живые существа, а также управляем разрушительными силами природы, — ответил Телар и грустно улыбнулся.
— Почему же ты раньше ничего про это не рассказывал!? — возмутилась я, чувствуя, как сердце начинает учащённо биться, а глаза — разгораться в предвкушении нового блока умопомрачительной информации.
— Алён… э–э–э… когда раньше–то? Невозможно за несколько часов рассказать всего, всему своё время, — слабо отбивался Телар. — Сейчас мы затронули эту тему, потому и рассказываю.
— Так не трави душу! Говори! — воскликнула я, ёрзая на стуле от нетерпения.
— Давай я тебе про превращения подробно позже расскажу, когда время будет, — Телар снова сосредоточился на своих мыслях и, посмотрев на меня в упор, обеспокоенно добавил: — Меня сейчас другое волнует — твоя безопасность, и этот вопрос необходимо обсудить прежде всего.
— Хорошо, — нехотя согласилась я, сразу потухнув.
Безопасность, так безопасность. Только не понимаю, чего мне опасаться? Укусить меня уже укусили, всё в прошлом, закончилось хорошо, что ещё может произойти?
— Как я уже сказал, тебя укусила не простая змея, а волшебник или волшебница, принявшая облик морской змеи. Ты понимаешь, что это означает? — Телар изучающее смотрел на меня и ждал, когда мой мозг наконец заработает.
Я задумалась. А ведь действительно странно: зачем волшебнику меня кус… э–э–э… убивать? Чем я ему или ей насолила? И насолила, по всей видимости, от души, раз он за мной в Астрахань приплыл или перенёсся — уж не знаю, как всё было на самом деле. Но самое неприятное заключается в том, что змея–то уползла или уплыла, следовательно, стоит опасаться новой атаки. Хорошо, что я на днях в Москву возвращаюсь: даже смешно предположить столкновение на улице или в метро с морской змеёй.
— А ты знаешь, кто это был? Его поймали? — спросила я, просто чтобы спросить, заранее готовясь услышать в ответ «нет». Если бы Телар владел подтверждённой информацией, то говорил бы напрямую и называл вещи своими именами.
— В том–то и проблема — нет, — тяжко вздохнул Телар и нахмурил брови. — Хотя, кое–какие небеспочвенные подозрения у меня имеются. Но на основании одних только подозрений нельзя предъявить обвинение в преднамеренном убийстве.
Вах… какие жуткие слова — «преднамеренное убийство». У меня мурашки по телу забегали. А ведь он прав… И чем больше я размышляла над его словами, тем беспокойнее становилось на душе. Укус змеи — это инцидент, несчастный случай и не более того. Такое с кем угодно может произойти. Но волшебник, специально перевоплотившийся в змею для того, чтобы меня укусить и… убить — это действительно покушение на убийство, и поскольку покушение потерпело неудачу, вероятно повторение. Меня пробило на озноб.