Святая дева! Раз, два, три…
Уже тьма-тьмущая внутри!
О господи! Дышать мне тяжко!» —
Вскричал испуганный портняжка.
Он сразу побледнел как смерть,
А гномы в воздухе — круть-верть!
У них плясать — одно занятье
И выкликать свое заклятье:
«Понедельник, вторник,
среда, четверг и пятница!»
«Как ты храпишь, Паску, бедняжка!
Хоть нос бы высунул, портняжка.
Дружище наш, Паску-портной!
Ты плут, мошенник записной.
К нам приходи плясать в пещеру.
Тебе покажем лад и меру!
Понедельник, вторник,
среда, четверг и пятница!
Когда придет охота красть —
У нас напляшешься ты всласть.
Себе хребет сломаешь, вор!»
— Вдобавок, деньги гномов — сор!
Немецкие баллады
В переводах Л. Гинзбурга
Крестьянин и рыцарь
На некий постоялый двор
Заброшены судьбою,
Мужик и рыцарь жаркий спор
Вели между собою.
Нет любопытней ничего
Иной словесной схватки.
А ну, посмотрим, кто кого
Положит на лопатки.
«Я родом княжеским горжусь,
Я землями владею!»
«А я горжусь, что я тружусь
И хлеб насущный сею.
Когда б не сеял я зерно,
Не рыл бы огород,—
Подох бы с голоду давно
Твой именитый род!»
«Мой гордый нрав и честь мою
Повсюду славят в мире.
Под лютню песни я пою,
Фехтую на турнире!
Каких мне дам пришлось любить
И как я был любим!
А ты, крестьянин, должен быть
Навек рабом моим».
«Заслуга, брат, невелика
Всю ночь бренчать на лютне.
Сравнится ль гордость мужика
С ничтожной честью трутня?
Не танцы и не стук рапир —
Поклясться я готов,—
А труд крестьянский держит мир
Надежней трех китов».
«Но если грянет час войны,
Начнется бой суровый,
Кто из немецкой стороны
Пойдет в поход крестовый?
В пустыне — пекло, как в аду,
Но ад мне нипочем!
И, сарацинам на беду,
Я действую мечом!»
«Махать мечом — нелегкий труд,
И нет об этом спора,
Но в дни войны с кого берут
Бессчетные поборы?
Кто должен чертовы войска
Кормить да одевать?
Нет, даже тут без мужика
Не обойтись, видать!»
Улингер
Веселый рыцарь на коне
Скакал по дальней стороне,
Сердца смущая девам
Пленительным напевом.
Он звонко пел. И вот одна
Застыла молча у окна.
«Ах, за певца такого
Я все отдать готова!»
«Тебя я в замок свой умчу,
Любви и песням научу.
Спустись-ка в палисадник!» —
Сказал веселый всадник.
Девица в спаленку вошла,
Колечки, камушки нашла,
Связала в узел платья
И — к рыцарю в объятья.
А он щитом ее укрыл
И, словно ветер быстрокрыл,
С красавицей влюбленной
Примчался в лес зеленый.
Не по себе ей стало вдруг:
Нет никого сто верст вокруг,
Лишь белый голубочек
Уселся на дубочек.
«Твой рыцарь, — молвит голубок,—
Двенадцать девушек завлек.
Коль разум позабудешь —
Тринадцатою будешь!»
Она заплакала навзрыд:
«Слыхал, что голубь говорит,
Как он тебя порочит
И гибель мне пророчит?»
Смеется Улингер в ответ:
«Да это все — пустой навет!
Меня — могу дать слово —
Он принял за другого.
Ну, чем твой рыцарь не хорош?
Скорей мне волосы взъерошь!
На травку мы приляжем
И наши жизни свяжем».
Он ей платком глаза утер:
«Чего ты плачешь? Слезы — вздор!
Иль, проклятый судьбою,
Покинут муж тобою?»