— Кирстен, дитя мое, что стряслось?
Твой плащ от крови промок насквозь!
— В горницу я отлучилась отсель —
Брату меньшому постлать постель.
Вхожу я — и что же? Мой младший брат
Оставил на ложе свой острый булат!
Пытаясь его поднять,
Я пальцев поранила пять.
Пытаясь его повесить,
Я пальцев поранила десять.
Золотом я не смогу вышивать,
Свои рукава не смогу шнуровать.
— А кто тебе станет, пока ты жива,
Шить золотом и шнуровать рукава?
— Золотом будет сестра вышивать,
А матушка — мне рукава шнуровать.
В шитье золотом с головы до ног,
Рыцарь стоял, опершись на клинок.
Деву погладил он по лицу
И молвил: — Пойдешь ли со мной к венцу?
Сестре моей — златом велю вышивать,
Служанкам — твои рукава шнуровать.
С тобой возвращаясь из-под венца,
Я сам поведу твоего жеребца.
Король воскликнул: — Опомнись, беспечный!
Как можно жениться на деве увечной?
— В танце деву не смог уберечь я.
Мой меч — причина ее увечья.
Повинен я — и никто иной!
Она мне станет любимой женой.
Она отдала ему верность и честь,—
В пурпур одетые рыцари! —
На свадьбу народу стеклось — не счесть.
К дамам будьте почтительны!
Прощанье с женихом
Рыцарь Олуф на севере жил.
К невесте он шлет гонца —
Сказать, что весла уже сложил
И вскорости ждет конца.
— Когда получишь ты эту весть,
Не вздумай, Кирстен, ни пить, ни есть.
Скачи к постели моей во весь дух,
Пока не успел прокричать петух.
К приемной матери входит в дом
Юная Кирстен в плаще голубом:
— На смертном одре навестить жениха —
Не будет ли в этом стыда иль греха?
— Не будет оно ни грешно, ни зазорно,
Только ты, Кирстен, скачи проворно,
Чтоб навестить своего жениха,
Пока не раздастся крик петуха.
Коня, резвее других и послушней,
Выбрала Кирстен в отцовой конюшне.
Живой рукой оседлав скакуна,
На нем без дороги пустилась она.
Через дубраву четыре мили
Пронесся конь и домчался в мыле.
У въезда в поместье, одета в меха,
Стояла фру Меттелиль, мать жениха.
— Что рыцарь Олуф, жених мой прекрасный?
— Его терзает недуг опасный!
С той самой поры, как он занемог,
С детьми его вместе сбилась я с ног!
Юная Кирстен входит в дом.
К ней руки Олуф простер с трудом:
— О Кирстен, должна ты сделать мне честь —
На голубую подушку присесть!
— Не утомил меня тягостный путь.
От скачки я не устала ничуть.
Сейчас дорога мне минута любая,
А не подушка твоя голубая.
Рыцарь Олуф сказал пажу:
— Ларец принеси, где я злато держу!
Рыцарь Олуф отпер ларец
И дал ей пять золотых колец.
Из красного злата была отлита
На каждом перстне оленей чета.
Да три кольца золотых, что были
Обвиты гирляндами роз и лилий.
Ее одарил он застежкой нагрудной
Червонного злата, с отделкой чудной.
В руках горела она как жар!
Но мать рассердил этот щедрый дар.
— Сын мой, — сказала фру Меттелиль гневно,—
Судьба малюток твоих плачевна.
Зачем расточаешь ты наше добро?
Червонное золото — не серебро!
— Есть у детей моих замки и башни.
Есть лесные угодья и пашни.
Но больше не ступит сюда нога
Той, что мне, как жизнь, дорога!
Рыцарь Олуф последний раз
Кирстен в очи взглянул и угас.