- А этот? - усмехнулся Кура, глянув на Хомяка.
- А чего? - испуганно заморгал Санька.
- А ничего, Хомячок. Дорогу надо проверить. Считай, что это экзамен для тебя на звание оруженосца, - ласково осклабился Кила. - Сходишь, принесёшь канистры. Если не об...ся - будешь моим адъютантом. Ну, как, Хомячок?
- А чего я?! Я же не хвастался!
- А это не за то, что хвастался! Это зачёт на смелость.
- Не пойду я!
- Пойдёшь...
- Не пойду!!!
- Чё, струсил, Хомячок? - презрительно скривился Кыса. Теперь он отыгрывался на младшем. - Ножки затряслись? В штанишки не напустил, а?
- Не пойду, хоть убейте!!
- Чего вы к человеку пристали? - раздался вдруг тонкий голосок.
- Ой, смотрите! Мурзик! - изобразил удивление Кила.
Второклассник Витька Мурзаев приехал в «Обочину» недавно. Переехал «по семейным обстоятельствам». До этого жил Витька на недалёкой отсюда Огородной улице, в старом двухэтажном деревянном доме. Такие дома называли «сталинками». Отца у мальчишки не было. Мать Витьки, Нина Мурзаева, работала экономистом на судоремонтном заводе. Про отца говорила Витьке, что он был шофёром и разбился. Но Витька знал (сердобольные бабушки у подъезда постарались), что отец бросил его маму, как только она сказала о ребёнке. Жили Мурзаевы в квартире, которую когда-то получил Витькин прадед. Ни прадеда, ни деда Витька не помнил (Нина была поздним ребёнком), а бабушка умерла, когда Витьки было всего пять лет. Правда, помогали родственники, жившие в далёком Питере (Витькин дед переехал сюда, в Светлореченск, после института на строящийся судоремонтный завод, здесь и женился на Витькиной бабушке).
Сам Витька был невысоким, веснушчатым пацанёнком. Тихим, добродушным, любопытным. Любил читать книжки. Витька почти никогда не дрался, но к нему особенно не лезли - знали, что хоть и был Витька тихим и робким, но если его прижать, мог и наподдать. В классе Витька ни с кем не сдружился. Дружил только с соседкой по парте Алёнкой Широковой.
Алёнка была похожа на Витю. Не внешностью: в отличие от темноволосого веснушчатого Витьки, Алёнка была светленькой и курносой. Но она походила на него характером. Была Алёнка такой же любопытной, добродушной «книжной» девочкой. И ещё одно было между ними общим: Алёнка тоже была из неполной семьи. Только у Алёнки не было матери. Точнее, мать была, но... Когда дочке не было ещё и трёх лет, а Широковы жили в Новороссийске, Алёнкина мать развелась с мужем, «который совсем не умел жить» и тут же вышла замуж за бравого старпома, ходившего в загранку и «вообще, бывшего настоящим мужчиной». Маленькая Леночка мешала устроить новую жизнь, и мама со спокойным сердцем оставила дочь отцу, а сама оправилась «устраивать своё счастье».
Разочарованный неудавшейся семейной жизнью и обожавший дочку инженер Антон Широков, согласился на предложение своего школьного друга Бориса Симагина, который после армии остался в Светлореченске, женившись на местной девушке Лиде, и работая инженером на судоремонтном заводе. Антон переехал сюда, поступив, как и Борис инженером на тот же завод. Правда в последнее время и Антон, и Борис жалели о том, что уехали из родного Новороссийска, но что делать... Алёнка и дочка Бориса Света дружили, хотя Светка и была уже семиклассницей.
В «обочине» оба оказались потому, что старая «хрущёвка», где жили молодые инженеры пошла под снос.
К Светке Симагиной и Алёнке в школе не лезли. «Да ты знаешь, кто у них отцы!» - обычно шептались в школе. Впрочем, чего-то особенного в Антоне и Борисе не было. Просто приехав сюда, Антон встретил Виктора Черемисина, с которым молодые лейтенанты Широков и Симагин проходили срочную службу. Виктор был сержантом и однажды застрял вместе с офицерами-срочниками в глухой пурге в нескольких десятках километров от города. Тот, едва не закончившийся трагедией случай и связал их дружбой.
Виктор был бизнесменом, держал в городе автосервис и несколько магазинов, и молва гласила, что Черемисин был «крутым». В лихих 90х отец Виктора, бывший номенклатурный работник, быстро почуял «ветер перемен» и стал «держать» нарождающийся местный бизнес. Да и сейчас не потерял хватку. Многие удивлялись, почему Виктор не «отмазался», но тот сам заявил, что хочет «понюхать жизни». Однако, его отец всё же сделал, что нужно: служил Виктор «у дома». Деды его побаивались - местного «мафиозо» знали все. Сам Виктор свою «крутость» не демонстрировал, но от молвы и не отказывался. А вот Олег, сын Виктора, вовсю пользовался «дедовой славой».
Встретив сослуживцев, Виктор пригласил их в кафе. Поговорили «за жизнь», вспомнили январскую ночь, которую теперь считали вторым днём рождения... И молва, что молодые инженеры Симагин и Широков тоже из «крутых» быстро пошла в народ.