Жуть какая... И вдруг Витька улыбнулся: прямо посреди площадки между старыми контейнерами росла зелёная трава, а в ней золотились одуванчики. «Как же вы здесь живёте?» - удивился Витька, погладив лепестки. И сразу пропал весь страх! «И чего я испугался? Какие ржавые бочки... И эти тоже... Ладно, Санька - он маленький. А эти-то, большие, а трусы! Ой, меня, наверное, Александра Петровна уже с собаками ищет!» Витька подцепил на валявшуюся рядом палку (точнее отломанный от засохшего тополя сук) две железные канистры и потащил их Кулакову и компании.
Громко пыхтя, он подтащил канистры к кустам, у которых его поджидали Кила с дружками.
- Ты там помер, что ли? - сплюнул Кыса.
- Сам ты... - огрызнулся Витька. - На твои канистры! Не кури только - от них бензином воняет...
- Поговори мне тут, мелюзга...
- Цыц! - остановил его «царственным» жестом Кила. - Мурзик-то смелее тебя!
Витька поглядел на стоявшего рядом Саньку. Тот как-то странно, со скрытой завистью смотрел на Витьку.
- Чего вы к нему приставали, сами сходить не могли что ли? И ко мне полезли.
- А он струсил! - ухмыльнулся Кыса.
- А сами? Тоже струсили небось.
- Чё! Ты чё-то, Мурзик, наглеешь! - Кыса двинулся было к Витки.
- Цыц, я сказал! - Кила отпихнул Кыса. - Чего Мурзик не так сказал? Струсил ты.
- А Хомяк?
- А Хомяк не хвастал... - с зевком ответил Кура. - Он крыс боится.
- Ну и что? Я тоже крыс боюсь, - ответил Витька.
- Ты же пошёл, - усмехнулся Кура.
- Так я не знал, что там крысы! Знал бы, ни за что б не пошёл! - Витька передёрнул плечами. Не то что бы он и правда так уж боялся, но чувствовал, что Саньке нужна поддержка. Санька что-то знал про таинственный Дворец, и боялся этого. Видимо для него это действительно было страшно.
GMT| Настройки : История : Обратная связь : Donate | Закрыть |
Глава 2
Саньку Витька знал. Тот учился в третьем классе. Знал Витька и то, что был Санька сиротой и жил в детдоме на Садовой. Вообще-то детдомовские ребята учились в четвёртой школе, но говорят, что там не хватило мест и Саньку (а также пятиклассницу Маринку Мухину, которых недавно перевели из другого детдома, в посёлке Нижнем) записали во вторую. Правда Маринка не долго пробыла в детдоме. Вскоре за ней приехал отец, живший в Москве (Маринку отдали в детдом после того, как её мать, давно разведённую с Маринкиным отцом, осудили за хищения лекарств - Маринкина мать работала старшей сестрой в городской больнице) и забрал дочь к себе.
Витька вспомнил, как Санька грустно смотрел вслед Маринке, которую уводил из школы отец. Смотрел своими большими серыми глазами. И была в них тоска и какая-то обида. Как будто Санька спрашивал: «Ну почему это не я сейчас ухожу с своим отцом! Почему? Чем я хуже!?» И сейчас маленький щуплый Санька смотрел с такой же обидой. Не на Витьку, а на Килу и его приятелей.
- Ладно. Ты парень смелый, - Кила лопнул его по плечу и махнул приятелям рукой: «Пошли!»
Санька уныло плёлся за компанией Килы. Витька-то вон какой смелый, а он, Санька Хомяк, оказался обычным трусом. Наслушался страшилок про Хозяина, да про «Зону». И... Он со стыдом вспомнил, как в ужасе орал: «Не пойду, хоть убейте!» А Витька спокойно сходил, принёс. И ничего с ним не случилось. И вспомнил Витькину улыбку. Конечно, Витька улыбнулся, чтобы подбодрить Саньку. Но... Сейчас Саньке, погружённому в свой позор, казалось, что Витька насмехался над ним. Что теперь будет?
Санька Хомутов был сиротой. Родителей своих он не помнил. Тётка говорила, что вроде бы погибли они в автокатастрофе: служебный автобус занесло на обледеневшей зимней дороге, и все, кто ехал погибли. Было тогда Саньке два или три года. До недавнего времени воспитывала его тётка, сестра отца. Правда, тётка не особо любила его, но хоть не обижала. Кормила, одевала, но ласки от неё Санька никогда не видел. И рос Санька уличным ребёнком. Может быть и стал бы такой же шпаной, как Кила и его приятели. Если бы не сосед, дядя Коля.
Был дядя Коля пожилым шестидесятилетним мужчиной, высоким, седым, худощавым. Раньше работал он на лесозаводе. Однажды случилась там авария, и дяде Коле сломало позвоночник. Долго он лечился, а всё равно остался инвалидом, ходил сутулясь и опираясь на красивую, подаренную сыном-лётчиком трость. У дяди Коли было интересно, он знал тысячу разных историй о моряках, об отважных полярниках, о смелых путешественниках. Научил Саньку играть в шахматы, мастерить фигурки из бумаги (это называлось загадочным словом «оригами»). Его жена, тётя Соня, относилась к Саньке по-доброму, иногда угощала конфетами. Бывало, что Санька и ночевал у них, особенно когда пошёл в школу. Потому что в тот год тётка запила...