Спустился чудик по крутой лестнице. В погребе тихо, прохладно. Сырость чувствуется. Застоявшийся воздух. Давно не проветривалось тут. Провоняло.
Сделал чудик шаг в темную глубину и чуть не подскользнулся.
Включил фонарик, посветил. Ага, банка с вареньем лопнула. Варенье растеклось густой лужицей. У чудика ботинок вляпался и теперь неприятно ко всему лип.
– Ишь ты, лопнула, – подумал чудик. – Надо бы прибраться тут. Осколки стекла. Липкое дерьмо. Не так то просто отмыться еще.
А потом подумал: сейчас одну банку уберу – завтра вторая лопнет. Надо бы проверить – что здесь вообще происходит? Проредить, так сказать. Почистить Авгиевы конюшни.
Закатал чудик рукава и стал по полкам шарить.
Вот банки с солеными огурчиками. Ой, а это что крышка вздулась?
Чудик вскрыл проржавевшую крышку и отпрянул от едкого тухлого запаха. Огурцы стали вялые, белые и явно протухли. Уксуса, что ли забыла добавить?
Он отставил банку в сторону и стал шурудить дальше. Отобрал еще несколько подозрительных.
Перешел к томатам. Сочные, вкусные. Съел бы прям на месте! А что, может и впрямь полакомиться?
Он отобрал несколько лучших банок, чтобы взять их домой. Остальные пусть стоят, дожидаются своего часа. Если не взорвутся, мы их семьей съедим. У нас семья большая, прожорливая. Одна банка за один присест.
Чудик перешел к другой полке. Здесь стояли компоты в больших трехлитровых банках. Яблоки с черноплодкой, доверху залитые божественным нектаром жидкости. Вот вишневые. Вот из кусочков груши. Вот из абрикосов.
Чудик улыбнулся. Ждите, ждите. Придет час, и вас выпьем!
Полкой выше стояли варенья. Вот еще малиновое с вскрытой крышкой. Даже не знаю, что с тобой делать. И выбросить жалко, и есть противно. Вон, облепиховое, на удивление, все целенькое стоит.
А вот грибная икра плесенью покрылась. Еще чего доброго, отравишься. На свалку их все. Благо, немного заготовили. Одно слово – грибы.
И с квашеной капустой банки стали мутные, непрозрачные. Свежая-то капуста, как на зубах хрустела!
Вычистил чудик погреб. Стоит, довольный. Вот оно, мое богатство! Пусть хранится до поры до времени.
Красота! Вот что значит, потрудился на совесть!
42. Потайное дно, или Кладбище талантов
Чудики были загадочными личностями.
Никогда нельзя было угадать, с кем ты разговариваешь на самом деле. Что у него за истинная сущность.
Вот обычный инженер. Ты десять лет работаешь с ним бок о бок и совершенно случайно узнаешь о том, что он пишет пронзительные стихи. И что его истинное призвание – это писать стихи, а не быть инженером. Он ходит на работу лишь для того, чтобы заработать себе на пропитание. И если бы стихи приносили деньги, он бы ни за какие коврижки не занимался инженерией.
Другой чудик – обычный программист. Пишет программные коды. Но в душе он великий путешественник. Пока ему удается ходить в походы только во время ежегодного отпуска. Но даже в эти отчаянно короткие периоды воли он сумел подняться на несколько сложных вершин.
Третий чудик – бухгалтер. Как говорят, сводит дебет с кредитом. Суммы, проводки, сальдо. Но стоит ему выйти с работы, как он превращается в Фотографа с Большой Буквы. У него есть профессиональный фотоаппарат, на котором ему удавались редкие по красоте снимки. Да, он пока не выставлял их на всеобщее обозрение, они просто пылятся в компьютере. Но когда-нибудь… Он наберется смелости бросить свою опостылевшую работу и займется настоящим Искусством.
Четвертый чудик занимается проектным финансированием. А дома, в солнечные выходные пишет картины маслом. В душе он мечтает, что когда-нибудь его картины оценят, их выставят в лучших галереях мировых столиц, они будут продаваться за миллионы. Он продаст свою панельную квартирку на окраине ужасного города и купит маленький уютный домик на берегу бескрайнего бирюзового моря. И продолжит каждый день заниматься любимым делом.
Пятый чудик врач в поликлинике. Но у него есть дача, где он проводит летом все свободное время. Он занимается селекцией цветов и ему уже удалось получить изумительные по красоте оттенки тюльпанов.
Шестой чудик торгует спортивными товарами и одеждой. Но, как только оказывается дома, он берет в руки свою волшебную скрипку. Он начинает играть и переносится в удивительные миры непередаваемых грез.
Седьмой чудик – журналист. В ворохе дней он все думает и думает о том, как ему подступиться к написанию своего великого романа.
Они все находятся в кандалах общепринятых норм поведения. Они все в рабстве общественных обычаев и рутины.
Их таланты скрыты очень глубоко. Как сладкая мякоть внутри толстой арбузной корочки. Как кочан капусты, обернутый многослойным покрывалом.
Никто из них не становится выдающимся поэтом, актером и певцом.
Они тихо проживают свою жизнь бухгалтера, мечтая о великом будущем.
Они выходят на пенсию в должности главного бухгалтера.
И умирают с горьким сожалением о неоцененном, нераскрытом таланте.
43. Прорвало
Жили себе чудики, не тужили. Ходили, улыбались солнышку.
Как вдруг однажды, ни с того, ни с сего, прорвало канализацию.
Может быть, труба проржавела, а может, нерадивые строители траншею рыли. Сторонники мирового заговора все на заморских диверсантов валили. Дескать, они, подлые, заваруху устроили.
А вонища хлещет.
Зеваки столпились вокруг. Морщат носы, но глазеют. Как-никак, событие в захолустье.
Переговариваются между собой:
– Я могу созерцать бесконечно на четыре явления: как горит огонь, как льется вода, как работают другие, и на растекание дерьма.
– Фу, ну ты и извращенец. На дерьмо надо закрывать глаза. Чтобы его никогда не видеть! Если ты смотришь на низкие вещи, то опускаешься. Надо окружать себя только высокими материями. Только так мы сможем стать высокими личностями: высокоморальными и высокодуховными. Давайте все дружно отвернемся и будем смотреть в небо! Оно сегодня особенно прекрасное.
– Ты что, страус? Правды боишься? Смотри, любуйся, нюхай! Это реальность, брат. Ты не отгородишься от нее высокими материями.
– Восхитительно! Мы первые в мире по напору дерьма! Горжусь тем, что хоть в чем-то первые. Многим странам такое только снится.
– Предлагаю установить ротор – пусть электричество вырабатывается. Хоть какая-то польза. Я слышал, биотопливо нынче модный тренд.
– Удивляюсь, откуда столько экскрементов? Кто их производит в таком гигантском количестве? Неужели мы, простые чудики?
– Во всем виноват Царь Дадон!
– Да ну? Не мог же он в одиночку произвести столько вони! Такое не под силу даже самому выдающемуся чудику.
– Ну ладно, не один, это я загнул. Ему помогали бояре, тужились и пыжились.
– Да нет, это сидит во всех нас. И всегда сидело, а только теперь почему-то полезло наружу. И его уже не засунешь назад. Вот в чем фокус. Знаете, закон возрастания энтропии? Дерьмо может только разрастаться. Оно не может само по себе съежиться и исчезнуть.
– Друзья! Мы не можем закрыть на это носы! Надо как-то прикрыть эту пакость, что ли! Зачем так откровенно все народу показывать! Дети могут увидеть. Что они подумают?
– Сюсюкаемся! Эвфемизмы изобретаем. Давайте прямо скажем – это просто говно. И вся ситуация в которой мы оказались – тоже говно.
Один чудик раздобыл где-то схему коммуникаций и стал тыкать окружающим в лицо:
– Ребята, глядите! А ведь это не наша канализация, а соседских чудиков.
– Да что толку. Воняет-то у нас. И нам с этим жить. Век не отмоешься.
– Тише, успокойтесь! Царь-Батюшка все починит. Собственными руками. Он у нас Геркулес. Даже Авгиевы конюшни для него – место подвига.
– Предлагаю искать того, кому это выгодно. Я думаю, шерше ля фам. Во всем всегда виновата женщина.