Пролетев мимо маленького кофейного заведения, я все‑таки притормозила и задумалась над тем, не зайти ли мне поесть. Вдруг на халат выменяю порцию еды. Я развернулась и радостно пошла назад, еще не замечая подвоха. Попробовать стоило!
Но вышло все по‑другому. Вот я бросаю взгляд назад, еще не потеряв боковым зрением домика с витражными стеклами. Я разворачиваюсь, моргаю. Я почти роняю батон. Передо мной была совершенно другая улица. Вместо кофейного заведения – непримечательный домишко, на котором два ребенка старательно вычерчивали черно‑белую шахматную доску углем и мелом. Вместо лавки цветочницы – странная башня, переливающаяся радугой. И сама дорога изгибалась направо, а не налево. Впрочем, люди, не считая детей, почему‑то были те же самые.
Я в ужасе повернула голову, готовая к тому, что пропаду совершенно, потеряюсь, оказавшись во власти непознанного; готовая увидеть серый мир вместо радостной дороги. Но путь передо мной не изменился, и тогда я вернулась на него как можно скорее, продолжая больно стукаться ступнями о мостовую и приняв твердое решение никогда не оглядываться.
Трактира все не было. Зато улица вдруг разветвилась и зазмеилась. Я встала на перекрестье семи лучей, выходящих из одной точки, вспомнила старую примету и загадала, чтобы Танька оказалась жива.
– Ну что вы замерли, сударыня! – недовольно сказал кто‑то и довольно больно заехал мне локтем.
Я негодующе посмотрела вправо (не оглядываться, только не оглядываться). Там стоял худой веснушчатый парень.
– Не знаю, куда идти, – отозвалась я, потирая бок.
– Это же верное направление, правильно мыслите, – вдруг выдал он.
– Слава Великому Хаосу, – сказала я. – Не подскажете, где «Кривой глаз»?
– О, – проговорил парень уважительно. – Подскажу. Идите по той улице, первый поворот направо, совсем близко!
Я закивала и галопом помчалась в указанном направлении, едва не сбив стоявшего на голове мужчину. Поворота достигла мгновенно. Сделала шаг – и оказалась в мрачном переулке. Тут было темно, будто ночью, как если бы солнце не могло даже дотянуться и погладить лучами черно‑серые дома. Я мгновенно замерзла, еще бы, такой холод, волглый и цепкий, хуже, чем в Москве.
А за спиной стояло лето.
Я огляделась, встретилась взглядом с одноглазым нищим с горой золотых монет в шапке, набралась смелости и пошла искать. Трактир обнаружился сразу, как и обещал парень, но названия на этот раз я прочитать не смогла.
Толкнула дверь, зашла внутрь. Публика тут была своеобразная. Торчали клыки, точно у булгаковского Азазелло, и лица казались убийственными. Мне даже живот подвело от страха. Я помянула нехорошими словами свою глупость и Мардж, пославшую меня неизвестно куда.
– Скажите, – начала я, и гомон голосов смолк как по команде.
Я попятилась и свободной ладонью нащупала ручку.
– Мне нужен Питер, чудильщик. Где его найти, ради Великого Хаоса?
Сразу пять рож оскалились, а потом начали хохотать и свистеть. Все здесь было темно‑серое, одежда больше напоминала лохмотья, люди – монстров. Готовая стартовать, я стиснула ручку так, что заболели пальцы.
Вперед вышла девушка в рваном платье, похожая на готическую принцессу.
– А кто спрашивает? Кто спрашивает у нас, где найти чудильщика?
– Мардж велела узнать тут, – сказала я и прокляла тот момент, когда протянула ладонь старику. По спине начал течь холодный пот, а в сердце заглянул ужас.
Мои слова сопроводил хохот.
– Еще и Мардж, – отозвалась девушка. – Ну, все мы тут немного чудильщики. Что надо?
– Н‑ничего. – Я толкнулась спиной в дверь.
Не поддалась. Я вдруг почувствовала, что металл ручки оборачивается вокруг моего запястья. Дернулась, отскочила, и тут меня схватили за плечи. Я завизжала, рванулась, попробовала бежать. Вокруг были глаза, руки, странные лица, хоровод, сплетенье клыков. Я зажмурилась и наугад, взмолившись Великому Хаосу, долбанула батоном. Адский хор взвыл, и я почувствовала, что руку оттягивает не хлеб, а что‑то тяжелое. Перехватила поудобнее, ударила еще два раза – и все‑таки выскочила, правда, через окно, в котором не оказалось стекла. Метнулась направо, но вместо основной улицы попала в тупик. Побежала налево – от текущей следом серой лавины.
Успела прочитать надпись – «Кривой клык», а потом уже летела, не разбирая дороги, запыхавшись, и сзади выло и улюлюкало. Я никак не могла выбежать в основную часть города, все углублялась во тьму, пока наконец не врезалась и чуть не упала.
– Сударыня, минуточку!
Я дернулась бежать, но схватили крепко. Их было двое, один длинный и тощий, второй толстый и низкий.