— На костёр его! — скандировала толпа. — Не позволим, чтобы этот дурак распространял среди нас сомнения и неверие!
Он удержал напирающую на него толпу властным жестом ладони. Сохраняя бесстрастность, заговорил в последний раз.
— Каждый из вас творит для себя свой собственный, созданный на основе личных верований мир. Вы не умеете смотреть на то, что находится перед вашими глазами именно своими глазами. Вам обязательно нужны гиды, проводники и переводчики, чтобы воспринять действительность. Вы смотрите на реальные вещи и события сквозь очки каких-то странных умозрительных схем и общепринятых убеждений, сквозь чужие миры. Можно бы сказать, — впервые проявил волнение, — что для меня вы являетесь существами из-за миров! А вот вашу принадлежность к роду людскому нужно ещё доказать, поскольку только чудище может требовать, чтобы каждое мировоззренческое отступничество каралось плетью или костром.
— Костром! Именно! Хватайте его!
— Для меня вы — чудища из-за миров.
Сожгли его в полдень того же дня…
— Я и не подозревал, что дорога на костёр так усиливает аппетит? — сказал высокий блондин. — Но не будем плохо говорить об отсутствующих: последний обед мне всё же принесли.
— Но для умершего вы неплохо выглядите, — отозвался Демид, удержавшись от продолжения: "И у вас отличный аппетит!" — Но что хотите сказать этим чудовищным "сожгли"?
— Вы считаете, что в наше время не жгут на кострах? Очень даже жгут и совсем не фигурально. Это поодиночке мы обычно миролюбивы и гуманны. А в массе каждая отдельная особь теряет индивидуальность… хотя бы из страха разделить судьбу еретика. Но если в линчующей толпе найдётся пара-тройка трезвых умов, тогда используется то, в чём я пытался убедить и за что меня собственно и потащили на костёр. Неважно, что происходит на самом деле. Важно знать, что произошло то, что нужно. Оказалось достаточным, чтобы раздражающий субъект был прилюдно сожжён, уничтожен, развеян по ветру. А куда он направился после этого, никого не волнует. Многие даже радуются, встречая такого потом на улице, и вежливо кланяются.
Блондин хихикнул:
— Если быть откровенным до конца, то мне помог приятель: ему понадобился мой свитер.
— Свитер?
— Гуси спасли Рим, стакан воды изменил карту Европы, так что для избавления от костра свитер — это совсем недорого.
— Он пришёлся ему впору? — спросил Демид, чтобы разговор не угас.
— Вряд ли, Габилис на голову ниже меня, но вдвое толще. Я думаю, он использовал его для изобретения.
Демид насторожился: приятель столь странного существа здесь? Значит, этих, так называемых духов, уже не шесть, а семь?
— Он изобретатель? Очень интересно. Не могли бы вы меня с ним познакомить?
— С Габилисом? Если только он не испытывает где-нибудь новое творение, то обязательно у себя в гараже. Но туда около часа ходьбы.
— Вызовем такси.
По пути Демид сообразил, что прежде чем знакомиться с приятелем духа-философа, неплохо бы познакомиться с самим философом. У того оказалось незатейливое имя Вольф, а фамилию он проговорил быстро и неразборчиво, и прозвучала она как нечто среднее между "брудершафт" и "брауншвейг".
Прибыли они вовремя. Габилис, который походил на средних размеров шкаф, одетый в старый комбинезон, заталкивал кусочки свитера в фанерный ящик. Изобретатель, стол, ящик и кусочки свитера — только это и можно было видеть в направленном свете небольшой лампы, остальное тонуло в вечерней тьме.
— Что ты делаешь в этот раз? — спросил Вольф после того, как приятель проигнорировал их с Демидом приветствия.
Габилис посмотрел на них глазками-щёлочками и оскалил крупные жёлтые зубы не то из вежливости, не то от злости.
— Излучатель отсутствия желаний, — буркнул он и отвернулся к ящику.
— А что общего имеет свитер с излучением? — тихо спросил Демид.
— Бесполезно расспрашивать, — шепнул в ответ Вольф. — Я его знаю. Когда Габилис работает, можно поджечь мастерскую, и не заметит. Если до конца сборки несколько дней, то нам не повезло.
— Он собран, — сквозь зубы ответил Габилис. — Не хватает основной субстанции. Вы очень кстати.
Демид и Вольф синхронно попятились, но Габилис неожиданно шустро выскочил из-за стола, схватил их за руки и начал инструктаж.