Двойное тьфу на почтового поэта. Я ж теперь пару дней изъясняться буду в рифму или ломаной поэзией! Ладно, хоть не басней и на том спасибо.
Богдан усмехнулся. Зло как-то. И снова не глядя на меня, но по моей спине полк активно марширующих мурашек торопливо проскакал.
- Я, конечно, понимаю, что сейчас большую глупость ляпну, - неуверенно произнесла, забираясь с ногами на кресло, подтягивая коленки к груди. И на выдохе тихо закончила. – Но, может, я могу как-то помочь?
Рука Полонского замерла, не донеся чашку до губ. А взгляд стал какой-то странный. Но на пару секунд так, не больше. Поставив емкость обратно на блюдце, парень мягко улыбнулся:
- А ты уже мне помогаешь.
Я почесала нос. Подумала… и как-то сразу догадалась.
- А, так ты тут не мой покой обеспечиваешь, а невозмутимо от кого-то прятаться изволишь!
- Как догадалась? – удивленно, но со смешком спросил Полонский. – Неужели…
- А ты думаешь, сколько раз у меня Липницкий на мойке отсиживался, прячась от занудных предков с их вечными деловыми предложениями? – иронично выгнула я брови и насмешливо закончила. – Так что, увы, мой друг, но на этой странненькой стезе ты далеко уже не первый.
Тьфу… тьфу, тьфу, тьфу! Да что за поэтический настрой? Вот ей-богу, пойду сейчас и банально промою язык с мылом. А что? Вдруг поможет? Вот Кир-то порадуется, когда узнает… Он давно собирался это сделать!
- И ты даже не злишься, - заметил Богдан, допивая свой почти остывший кофе.
Я фыркнула:
- Тю-ю-ю... Да было бы с чего!
И не соврала, кстати. А вот дружочек-то мой нагло привирает… Не, возможно, попытка укрыться в кабинете администратора элитного клуба и не лишена некоторого смысла. Да только чует моя не совсем убитая алкоголем печень, что есть у него более приятные местечки для сохранности своей таинственной натуры.
Да тут прям на лицо забота обо мне любимой, а уж потом попытка схорониться!
Желание промыть язык, постучаться головой об стену и присесть на краешек стола стало прям неудержимым.
- Анна Сергеевна, к вам посетитель, - послышался вдруг в наушнике голос Максима, несущего свою опасную службу внизу на фейсконтроле. Я посмотрела на наручные часы и малость удивилась. Половина девятого. Кого в такое время могло попутным ветром занести, да еще и в мои скромные владения?
Машинально покосилась на Богдана… Так-так, а на самом ли деле ему действительно удалось от кого-то спрятаться?
- И кто же там? – схватив рацию, поинтересовалась я, смотря на парня, убирающего кружку обратно на стойку. И знаете, а он как-то вдруг странно подобрался… Почти незаметно. Но я-то это отчетливо видела!
- Вам… - тут в наушнике послышался уж очень подозрительный смешок. – Вы не бойтесь, но вам, я думаю, понравится!
Так, а вот теперь я действительно боюсь!
- Ну, проводи, коль не шутишь, - откликнулась в приемник. Вздохнув, спустила ноги со стола, придвинулась и стала наводить подобие порядка. И даже не заметила, как подошел Богдан.
- Ань, - я чуть не подпрыгнула, когда его ладонь накрыла мою. Вскинула голову и с толикой нервозности посмотрела на парня снизу вверх. И знаете, а он ведь улыбался!
- Не беспокойся, ладно? – негромко попросил Полонский и, дождавшись кивка, ушел обратно на диван. Устроился на нем в углу, вольготно складывая ногу на ногу… и улыбался ведь зараза! Почти незаметно, совсем чуть-чуть и только лишь краешком губ, но улыбался же, наблюдая за моими движением.
Ну ежики-морожики, ну не мог же он так сходу понять, что волновалась я сейчас совсем не за себя? Не мог!
Хотя… Богдан-то и не мог? Мы точно об одном и том же парне говорим? Уж в ком, в ком, а в его талантах сомневаться мне еще не приходилось!
Эх. Беда, беда, грустинушка. И за что мне это все?
- Добрый вечер, - раздался вдруг глубокий, грудной голос с таким легким придыханием, и в мой кабинет уверенно вплывает он…
Крейсер «Варяг» и броненосец «Потемкин» в одном таком большом флаконе. Рост ниже среднего, мягкие короткие светлые кудряшки во все стороны, на недовольной рожице умелый макияж, а в ушках серьги с брюликами. Длинные, тяжелые, а от того выглядящие слишком уж кичливо. Но главное, главное-то отнюдь не в этом!
Мадам бальзаковского возраста, по паспорту ну что-то где-то в районе сорока, имела глупость обтянуть свои мощные телеса дорогим костюмчиком фирмовым. А фирма, как известно, стоит денег и не малых!
Да только чувство вкуса-то увы, ни за какие монетки отродясь не продавалось. Ну, а про существование обычного стилиста кто-то явно решил не вспоминать. А зря.