И тут у Димки в голове будто звукозапись включилась. Он отчетливо услышал бабушкин голос. Тот, каким она читала ему текст из старинной тетради:
«…Ежели же отрок, убоясь змей, даст демону каплю своей крови, то свершится беда великая. Дырявая горка разверзнется, Идол Смерти восстанет из болота, а демон вселится в него и силу свою умножит беспредельно. Посему воцарятся на всей Земле страх, смута и самосуд, на радость врагу рода человеческого. И быть свету конец, а всем душам людским полная погибель…»
Нет! Не отсидишься дома, не отлежишься под одеялом, если свершится эта беда! Сонливость с Димки как рукой сняло. Он понял: надо бежать туда, на Змеючье болото, босиком, в грозу, в дождь и ветер — только бы успеть, прежде чем Чурачука успеет охмурить или запугать Ваньку. Даже если через дверь не выпускают…
Димка решительно растворил окно и выпрыгнул туда, в колючий малинник и жгучий крапивник, где днем прятался Чурачука. Укололся, обстрекался, поежился от холода мокрой травы и насквозь продувающего ветра, но все-таки не испугался и что есть духу бросился через огород к забору. Перелез и, поливаемый дождем, озаряемый вспышками ежеминутно сверкающих молний и оглушаемый раскатами грома, побежал вдоль края поля к дороге. Той самой, что вела в лес на просеку, по левую сторону от которой находилось Змеючье болото.
Сколько раз на этом пути у Димки сердце в пятки уходило — считать бесполезно, собьешься. То гром его своим грохотом едва не сшибал с ног, то молния, казалось, вонзалась в землю где-то рядом, то ветер бросал ему в лицо целые тучи дождевых капель. А потом еще и градины вокруг засвистели, больно ударяя по спине, по руками и ногам. Но Димка все это выдержал, добежал до леса грязный, мокрый до нитки, крепко побитый градом, но не потерявший силы духа. И когда он пошел вперед по просеке, град прекратился, ветер заметно притих, дождь убавил силу, да и гроза стала сверкать и громыхать пореже. Только страху от этого не стало меньше.
Конечно, Димка помнил, что Змеючье болото находится слева от просеки, и потому ускорил шаг, надеясь, что сумеет нагнать Чурачуку и Ваньку еще до того, как они пойдут непосредственно на болото. При вспышках молний он еще раньше заметил две цепочки свежих следов, тянущихся по раскисшей дороге. Одни, большие, глубокие следы босых пяток — размер эдак 45-й! — оставил, несомненно, Чурачука, вымахавший небось уже до двух метров. А вторые, намного меньшие, принадлежали, как видно, Ванькиным кроссовкам. Этот чудак не догадался сапоги надеть, хотя в отличие от Димки, который босым по грязи шлепал, наверно, имел такую возможность. В общем, Димка шел по этим следам, надеясь настичь демона и его жертву еще на просеке. Но этой надежде не суждено было сбыться…
При очередной вспышке молнии Димка увидел, как обе цепочки следов круто свернули влево и пересекли просеку. По инерции он тоже последовал за ними, но, не дойдя до левой обочины, остановился в ужасе. Оттуда, с левой стороны просеки, послышалось многоголосое змеиное шипение, а когда еще раз сверкнула молния, Димка ужаснулся еще больше.
Там, у края просеки, озаренные голубоватой вспышкой, шевелились тысячи тускло блестящих змеиных тел! При следующей вспышке Лосев разглядел, что все деревья, кусты, пни, сучья, валявшиеся на траве, буквально увиты множеством пресмыкающихся. Их нельзя ни переступить, ни обойти, ни перепрыгнуть. Правда, змеи не выползали на середину просеки и не приближались к Димке. Должно быть, они не могли нарушить запрет, наложенный старцем Филофеем, и переползти незримую границу, которую оставили еледы от его стоп. Но следы от пяток Чурачуки и кроссовок Ваньки Стрельцова уводили именно туда, за эту змеиную границу. А потому если Димка собирался последовать за ними, чтоб попытаться спасти Ваньку, а заодно и все человечество, то должен был, подобно старцу Филофею, пойти вперед босиком прямо на это гадючье царство.
Димка остановился, задумался, засомневался… Да, Филофей через это прошел, не испугался ни возможных укусов в босые пятки, ни того, что змеи принялись ползать по нему и обвиваться вокруг него. Но ведь Филофей был не просто старик, а святой старец. Ему и Николай-Угодник, и сам бог помогали. А кто такой Димка? Просто мальчишка, «отрок добрый, но неразумный». Разве станет бог или даже святой Николай ему помогать? Тем более что он сегодня наколотил Кольку Хрюка, то есть тезку Угодника. А ведь известно, что святые покровительствуют тем, кто назван в их честь. Кроме того, старец Филофей с молитвой шел, а Димка ни одной молитвы не знает.