– Не дури! Купи квартиру, зачем мучиться неизвестно сколько в коммуналке?!
– На квартиру пока не хватает.
– Возьми ипотеку.
– Не хочу. Бабушка меня всегда учила, что по одежке протягивай ножки. На что хватает, то и куплю. Это отличный вариант, говорю вам.
– А что, если дед этот пьяница или, чего хуже, спятил на старости лет?
– Хороший старик. Я с ним разговаривала.
– Хорошие одни не живут. У хороших и дети, и внуки, и все родичи с ними.
Но, вопреки прогнозам, дед Пахом оказался человеком мирным и в быту уживчивым. Детей и внуков у него не было, но имелись многочисленные племянники и племянницы, которые, впрочем, своим вниманием дядю не баловали. Их дети и вовсе не появлялись. Так что по большей части дед был предоставлен самому себе. Разумеется, будучи уже глубоким стариком, он был подвержен множеству обычных болячек. Иногда лежал в постели днями напролет. Анька, видя такое дело, стала готовить на одну тарелку супа больше, а когда шла в магазин или аптеку, обязательно спрашивала у старика, не надо ли ему чего купить. Такое простое человеческое соседство как-то незаметно переросло в нечто большее. Дед начал называть Аньку внучкой, а она его – дедом.
Роксана даже подумала, не купить ли сейчас деду Пахому какой-нибудь небольшой гостинец, все-таки они давно не виделись, но ничего стоящего на ту сумму, что она отвела для подарка, ей не приглянулось, и она решила, что ерунду покупать тоже не стоит. Вина или водки дед не пил, говорил, что здоровье не позволяет. Курить тоже не курил. Любил торты и сладкое, но и их есть избегал, опять же по причине повышенного сахара.
– Пойду без подарка.
И оказалось, правильно, что Роксана ничего не купила. Дед Пахом помер уже полгода назад. Но это были не единственные перемены в жизни Аньки. Когда подруга открыла ей дверь, Роксана моментально поняла причину ее сидения дома. Анька была с таким огромным пузом, что, казалось, она того и гляди родит прямо тут, на пороге.
– Анька! Ты беременна!
– Да неужто?!
И Анька, кинувшись к стоящему в коридоре огромному зеркалу, с таким шутливым ужасом оглядела в нем свою расплывшуюся фигуру, что Роксана не выдержала и рассмеялась. И все-таки даже с большущим животом – это была все та же любимая и дорогая Анька. Вечная оптимистка и насмешница.
– Почему ты мне не сказала, что ждешь ребенка?
– Я пыталась, – оправдывалась Анька. – Но ты вечно была чем-то занята, куда-то бежала. Поговорить по душам не получалось, а сообщать такую новость на ходу мне не хотелось. Понимаешь, для меня это все-таки очень важно.
Роксана в очередной раз испытала угрызения совести. Безобразие, что она так забросила свою подругу.
– Прости меня.
– Брось ты! Нашла о чем печалиться. Не могла поговорить, значит, дела были.
– Не было у меня никаких дел! С Климом болталась, вот и все мои дела.
– Ну что же, – рассудительно произнесла Анька. – Быть с любимым – это тоже дело хорошее.
Пока Анька расставляла чашки, чтобы исполнить обязательную церемонию чаепития, Роксана оглядывалась по сторонам. Квартира неузнаваемо преобразилась. Тут затевался ремонт, и немаленький. Менялись стояки, трубы, окна, полы и двери. Такой ремонт в коммунальной квартире затевать не станешь, даже имея самого замечательного соседа.
И Роксана догадалась:
– Анька, признавайся, квартира теперь твоя?
– Моя.
– Ты все-таки выкупила у наследников комнату старика?
– Там и выкупать ничего не пришлось.
– Это как же?
– Дед комнату мне завещал. И еще дачку в Сестрорецке.
– Ничего себе! Так ты теперь владелица загородного дома?
– Ну, честно говоря, нет, – потупилась Анька. – Когда наследники узнали, что дед все свое имущество мне завещал, они такой шум подняли…
– С чего это? Да они носа к старику не казали, а как помер, оказалось, что был любимей всех. Так, что ли?
Не обращая внимания на возмущение подруги, Аня продолжила рассказывать:
– Дача эта, как я поняла, представляет собой огромных размеров старый клоповник. Участок там четыре сотки, так дом занимает почти все пространство. Вся родня старика использует этот дом как летнюю резиденцию. Там у них чуть ли не шестое поколение уже подрастает. Без малого полтора десятка ребятишек летом отдыхает. Так-то вот.
– И тебе стало жалко их выгонять с насиженного места?
– Да, – призналась Анька. – Вот я и предложила наследникам: они мне уступают комнату, а я отказываюсь от своих прав на дачу. Мне показалось, что они были довольны, так что расстались мы с ними мирно. Они даже приглашали меня приезжать к ним на лето, когда ребенок родится. Сказали, что у них там и кроватки, и коляски, и люльки, и все на свете для детей имеется, потому мне даже привозить с собой ничего не нужно, только себя, мужа и будущего ребенка.